Он ускорил шаг и через несколько минут спустился на станцию метро Отэмати. Поезд на Икэбукуро подошёл тут же. Перед уходом из лагеря Куросима подробно изучил свой маршрут по карте. На линии Маруноути он был впервые, поэтому и название станции Синоцука звучало для него необычно. Дом, в котором жила Фусако Омура, находился в, переулке за больницей, недалеко от станции Синоцука.
Его всё больше охватывала радость, словно он впервые направлялся в дом возлюбленной, но и мучила мысль, что кто-то решил сыграть с ним злую шутку. С таким двойственным чувством он начал плутать по переулкам, отыскивая дом Фусако.
Рядом с почтовым отделением стоял ветхий, заляпанный извёсткой двухэтажный деревянный дом. Здесь она снимала комнату. К его удивлению, внутри было чисто. Чувствовалось, что комнаты, тянувшиеся в ряд по коридору, прилично обставлены. Детских голосов не было слышно. Комнаты, по-видимому, снимали одинокие и студенты. Можно было отчётливо себе представить за одной из этих дверей молодую женщину, ведущую уединённый, целомудренный образ жизни.
Комнатка управляющего находилась сразу направо. На оклик Куросимы поднялась красная бамбуковая шторка, и из-за неё показалась благородная седовласая старуха.
— Будьте любезны, где комната Фусако Омура? — вежливо спросил Куросима.
— Простите, что вы сказали?.. — приложив руку к уху, переспросила старушка, которая, очевидно, была глуховата.
— Фусако Омура… Я спрашиваю, где тут живёт Омура-сан?
— Омура-сан?
— Да. Молодая женщина. Её комната, кажется пятая.
— Женщина?.. — в раздумье покачала головой старуха. — В пятой комнате уже давно никакая женщина не живёт. Погодите, погодите. Да, Да. Теперь вспоминаю, года три назад там действительно жила одна студентка.
— Но Омура, женщина по фамилии Омура разве не живёт у нас — переменившись в лице, повысил голос Куросима.
— Нет, нет. Фамилия студентки фармацевтического института, которая жила здесь три года назад, тоже была не Омура.
У Куросимы словно отнялся язык. Студентка фармацевтического, института! Даже если бы она и продолжала здесь жить и тоже носила фамилию Омура, это всё равно не Фусако. Каким бы чудом рано осиротевшая девушка попала в высшее учебное заведение? Вряд ли она и колледж-то кончила.
Значит, Фусако Омура соврала! С какой целью? Может, без дурного умысла? Допустим, что она просто не хотела дать адрес малознакомому мужчине и поэтому сказала неправду. Но неужели она ему настолько не доверяет? Какие же у неё основания? Он официальное лицо, ответственный сотрудник лагеря, и если она действительно добивается освобождения брата, она должна бы дать ему правильный адрес.
