— Сын мой, ты победил! Тщеславие всегда пересиливало во мне даже чистейшие и глубочайшие любовные порывы. Продолжим!
Он грациозно слез с моей спины, предоставив мне самому вытаскивать усталый и взмокший ахтерштевень из джентльменского любовного прохода ласковой козы (о которой, бьюсь об заклад, мои читатели уже забыли, ибо я и сам почти забыл). Архиепископ прокашлялся и начал так:
— Первая реальная сцена страсти, которую я лицезрел, была такова. Как–то раз я остался дома один и, устав от заточения, решил прогуляться по улице. Не успел я отойти далеко, как мое внимание привлекло небольшое здание благотворительной школы из оцинкованного железа. К моему удивлению, дверь оказалась приоткрыта, и я услышал хорошо знакомые интонации проповедника Армии спасения, кричавшего с кафедры: Кто б ты ни был — заходи!
Я увидел, что длинные скамьи в центре зала убраны и заменены матрасами, а на них возлежат многие мои деревенские друзья. Я заметил Алека и Аду, Берти и Бобину, Виктора, Вивьен, Гарри, Герминию, Джона, Дженни, Ездру, Евангелину, Жана, Жаклин, Зино, Зельму, Исаака, Ивонну, Йорика, Йолу, Карла, Клару, Луиса, Лору, Мартина, Мод, Норманна, Нелли, Октавиуса, Ольгу, Питера, Полли, Роберта, Рози, Сэмюеля, Сибил, Томаса, Таис, Ульрика, Урсулу, Фрэнка, Фанни, Хораса, Хильду, Чарльза, Чарити, Шона, Шарлотту, Эдварда, Этель, Юджина и Юну.
— Давайте дурахерачиться! — сказала Фанни хриплым от похоти голосом, искаженным из–за Мартинова щекотильника, натиравшего ей гланды.
Позы были такие:
Алекс засунул средний палец в Адину ловушку для угрей и зажал локтевым сгибом корешок Берти. Он также крепко удерживал в ладони большим пальцем атенеум Виктора. Его указательный палец щекотал Бобинин похотник, а между средним и безымянным вибрировала Гаррина третья нога. Мушмула Вивьен тащилась от его костяшек. С левой рукой дела обстояли аналогично — с заменой имен на Герминию, Джона, Ездру, Дженни, Жана и Жаклин. Зельма с Ивонной вцепились своими раззявленными капустными грядками в обе его лопатки, а Йола и Клара занимались его локтевыми суставами. Зино и Исаак засунули свои барабанные палочки ему в рот, Лора предалась носоебле, тогда как Йорик и Карл имели его под мышками, а Луис и Мартин — за ушами. Мод взяла его баранью ножку, как говорится, в свой карман, ибо ее сифилитичная шахна заглотнула ее целиком. Его анус приютил Нормана, а Октавиус со своим крошечным, хотя и мощным буравчиком наслаждался его пупком. Питер и Роберт содомили его ноги, а Сэмюель и Томас — коленные сгибы. Нелли, Ольге, Полли, Рози и Сибил достались пять пальцев и пятка его левой ступни, а на правой расселись Таис, Урсула, Хильда, Чарити и Шарлотта. Этель и Юна бешено дрочили себя о его чувственные коленные чашечки.
