В дверь постучали, и Фэй Уинрой окликнула:
— Карл! С тобой все в порядке, а, Карл?
Я не ответил. Не смог. Дверь отворилась.
— Карл! Что там с тобой? Что случилось, зайчик?
Не оборачиваясь, я махнул рукой. В том смысле, что со мной все в порядке, извини и отвали на хрен.
— Сейчас вернусь, зайчик, — сказала она, и я услышал, как она, торопливо пробежав по коридору, спускается по лестнице.
Все еще не открывая глаз, я спустил воду.
Ко времени когда она вернулась, я успел плеснуть себе в лицо холодной воды и уселся на крышку унитаза. Немощный, как былинка, но тошнота ушла.
— На-ка вот, выпей это, зайка, — сказала она.
Я выпил; «это» оказалось полстаканом неразбавленного виски. Я поперхнулся, стал хватать ртом воздух; она сказала:
— Вот. Затянись.
Я взял протянутую мне сигарету и глубоко затянулся.
Виски внутри меня все-таки прижилось, подействовало, где надо согревая меня, где надо прохлаждая.
— Господи, зайчик! — Она стояла передо мной на коленях; зачем, кстати, носить такие халатики, не понимаю; во всяком случае, тот, что был на ней, не скрывал ничего. — С тобой такое часто бывает?
Я покачал головой:
— Такого приступа у меня не было с детства. Даже не пойму, что его вызвало.
— Вот тебе и на, прямо не знаю, что думать. Выглядит в каком-то смысле хуже, чем бывает у Джейка.
Она улыбалась как бы вполне сочувственно. Но в ее рыжевато-карих глазах просвечивал расчет. Вправду ли я ловкий парень, с которым она может пережить массу приятных моментов? Или никчемный и больной лопух, с которого только и проку, что пятнадцать долларов в неделю, и никаких больше развлечений и приключений?
Тут она, похоже, выбор сделала. Встала и заключила меня в объятия. Со звуком «ммммххх!» поцеловала взасос.
— Ты хитрый маленький мерзавчик! — прошептала она. — Ух какой ты хитрый маленький мерзавчик! Есть мнение, что ты…
Но я-то вовсе не хотел этого. Пока что. Не был еще к этому готов. Поэтому я начал слегка буянить, чем сбил ее с настроя.
— Вот гаденыш! — хохотала она, прислонясь к стене коридора. — И ведь хватает наглости! Мерзкий волчонок!
— А где флажки? Флажков не вижу! — балагурил я. — Меня останавливают только красные флажки!
Я смотрел, как она стоит, смеется, выставив напоказ свои прелести. При этом повторяет как заведенная: не смотри, не смей, не лапай! Я наблюдал за нею, слушал. И так же наблюдал и слушал себя, смотрел на себя со стороны. Прямо как в кино, в фильме, который видел тысячу раз. И в результате решил, что странного в данной ситуации как раз таки ничего и нет.
