- Ты сможешь вести себя так, словно ничего не произошло? - спросил Эрик.
- Постараюсь изо всех сил, - ответила я, стараясь говорить менее кисло.
- Это все, о чем я могу просить.
- А ты, кажется, не сомневаешься, что справишься с этим, - отметила я.
Я прикрыла глаза и собрала все силы, чтобы взять себя в руки.
- Ну, если я здесь, чтобы официально поприветствовать Фелипе, а он будет разговаривать по поводу "исчезновения" Виктора, то когда же вся эта орава свалит наконец из зала? И чтобы ты знал, я в бешенстве по поводу столика.
- Я тоже, - в его голосе было явное облегчение. - Я скажу Фелипе, что мы должны поговорить сегодня. Прямо сейчас, - он посмотрел мне в глаза, - Любимая, не позволяй гордости одержать над тобой верх.
- На самом деле, я и моя гордость были бы рады сесть в машину и уехать домой, - сказала я, силясь говорить спокойно.
- Но, полагаю, мы с моей гордостью сделаем усилие над собой и останемся здесь на весь вечер, если ты сможешь донести до всех, что пора перестать бухать и перейти к делу. Или можешь поцеловать нас с гордостью на прощание.
Я вошла в ванную и нарочно тихо и аккуратно закрыла дверь, заперев её. Мне нужно было некоторое время, чтобы подумать. Мне нужно было несколько секунд наедине. С другой стороны двери воцарилась тишина.
Присев на крышку унитаза, я попыталась справиться со шквалом противоречивых эмоций.Но это было всё равно, что прогуливаться по минному полю в моих черных босоножках на высоких каблуках в нелепый цветочек. Я посмотрела на свои накрашенные ногти на ногах.
- Ну ладно, - сказала я им.
- Ладно, - сделала я глубокий вдох. - Ты и так знала, что он пьёт других людей. И ты прекрасно понимала, что "другие люди" включают женщин. И уж точно знала, что некоторые дамы и моложе, и красивее, и стройнее тебя.
Может, если я повторю это много раз, то смогу поверить в это и принять. Благий Боже - ведь "знать" и "видеть собственными глазами" это две абсолютно разные вещи!
- Ты же знаешь, - продолжила я. - Он любит тебя. И ты любишь его.
Но как, же хочется одну из этих босоножек на каблуках снять и воткнуть ее…
- Ты любишь его, - повторила я серьезно.
- Вы через многое прошли, и он раз за разом доказывал, что готов на всё ради тебя.
Готов. Готов! Я повторила это себе раз двадцать.
- Ладно, - заметила я уже более благоразумно, - Вот он шанс подняться над обстоятельствами, доказать из какого теста мы сделаны, и помочь спасти обе наши жизни.
И именно так я и поступлю, потому что бабуля меня правильно воспитала. Но когда всё это закончится… Я отверну ему его чёртову башку.
