— Потерпите немного!.. Еще несколько шагов, и мы будем у цели.
Судя по всему, проход, случайно ею обнаруженный, когда француженка пыталась разобраться, куда стекает вода из канализации, был недлинным, во всяком случае не особенно длинным.
Подавая пример другим, девушка, однако, тоже страдала. Тем более что шла она первой, почти на ощупь: свеча здесь, где почти нечем было дышать, едва горела. К тому же в любой момент можно было упасть в какую-нибудь рытвину. Всех мучили тошнота, нехватка воздуха, стаи шнырявших повсюду крыс, которые взбирались вверх по ногам и даже касались лица холодными лапами. А если добавить ко всему ужасное ощущение, что тебя замуровали… Бороться с ним почти невозможно, для людей же нервных, с живым воображением это вообще невыносимое страдание. Слов не было, все происходило будто в кошмарном сне.
Спотыкаясь, задыхаясь, почти теряя сознание, боясь в любую минуту шлепнуться в омерзительную грязь, беглецы прошли еще метров двадцать. И вдруг до них донесся плеск волн.
— Море! Мы спасены!
Проход стал значительно шире, воздух — не столь зловонным. Плеск волн слышался все явственнее. Казалось, вода прибывает.
«Да ведь это же прилив», — подумала Фрикет, на минуту остановившись передохнуть. Рукавом вытерла пот, который ручьем тек по лицу.
— Боже! Вода поднимается! — воскликнула в ужасе Долорес.
— Да, — ответила Фрикет. — Вперед!.. Вперед!.. Надеюсь, мы успеем… Мы чуть не задохнулись, а теперь еще утонуть… Это уж слишком!
Сточная канава расширилась настолько, что можно было спокойно идти вперед. Жара снаружи спала. Уменьшились испарения. Но вода поднималась все выше и выше, доставая уже до колен.
— Ну-ка, скорей! — крикнула Фрикет спутникам, те все еще с трудом продвигались по грязи. В страхе девушка ускорила шаг, последние метров десять она уже бежала, держа свечу в руке. И вдруг остановилась, закричав от злости и отчаяния. Беглецы ринулись к ней, превозмогая усталость, и, остановившись в свою очередь у входа, тоже закричали. Они увидели тяжелую железную решетку, которая полностью перекрывала отверстие подземного канала. Такую преграду им было не преодолеть!
Долорес в отчаянии зарыдала. Полковник сжал зубы, а Мариус изверг поток ругательств на разных языках. При других обстоятельствах они бы вызвали смех: уж очень были смачны и красочны.
— Ох! — воскликнул он наконец. — Я готов поджарить полсотни проклятых испанцев со всеми их потрохами, если мы когда-нибудь выберемся из этой дыры! Полковник, отныне я на вашей стороне… Да-да, я буду бороться за свободную Кубу.
