— Кто тебе сказал, что я должен любить свинарник? — спросил Ремо.
— А Нью-Джерси — не свинарник? — поинтересовался Чиун.
— Там не пахнет так, как в Синанджу, — сказал Чиун.
У входа в деревню собрались старейшины, чтобы поприветствовать Мастера. Сейчас они были счастливы, потому что могли узнать у него о судьбе сокровищ. Конечно, после возвращения Чиуна они уже слышали, что сокровища украла секретная служба Северной Кореи и что произошло это с ведома Ким Ил Сунга, который с помощью уловки проник в Дом синанджу.
Когда это открылось и вождь покончил жизнь самоубийством, которое было мудрым шагом, он, вероятно, унёс с собой в могилу секрет местонахождения сокровищ. И так как он не рассказал об этом даже своему великому лидеру, Ким Ил Сунгу, то, вероятно, сведения о местонахождении сокровищ утеряны навсегда.
Теперь приняты все меры предосторожности, и северным корейцам не удастся проникнуть в Дом синанджу. Оставалось только узнать, наказал ли Ким Ил Сунг своих подчинённых за их злодеяния.
Но какое наказание будет справедливым, Чиун не мог решить, и в качестве дани Ким Ил Сунг выбрал строительство трёх новых суперскоростных дорог к деревне и потребовал включить главу о великолепии Дома синанджу в каждый учебник в каждой школе Северной Кореи.
Таким образом, между марксистско-ленинской идеологией и фамильно-историческим деревом Мастеров синанджу — с похвалами рабочим комитетам с одной стороны и восхищением фараонами и королями с другой — установилось временное согласие.
То, что такой беспорядок не вызвал протестов, было необычно. Раньше студенты знали только то, что марксистско-ленинская диалектика — единственное истинное учение.
Теперь сотни тысяч студентов зубрили, что Акх— натон в своей праведности дал тридцать нубийских золотых статуй Мастеру Джи, а король Кроесус из Лидии заплатил четыре сотни мер золота, и что Дарий из Персии пожертвовал драгоценные камни весом в сотню оболов — согласно закону непобедимости.
Чиуна удовлетворило то, что Ким Ил Сунг сделал всё, что мог. В особенности в тот момент, когда Чиун и Ремо встретили в Народном аэропорту Пхеньяна три тысячи студентов, марширующих под флагом Мастеров синанджу и поющих: «Прославляя твой великолепный Дом наёмников, мы прославляем истину, и прекрасное превосходство и твоё вечное присутствие в мире, о Великолепный».
Ремо нетерпеливо повернулся к Чиуну.
— Они даже не знают, о чём они поют, — взорвался он.
— Никогда нельзя пренебрегать данью. Ваших американских студентов тоже могли бы обучать подобным образом.
