— Я знаю, что обещал вам лучшую противовоздушную оборону, которую только можно купить за деньги, а сейчас вы видите, что американская авиация прорвала эту оборону. Но я спрашиваю вас, кто заставил русских оставить их посты?
— Я, — сказал один полковник.
— Должно быть, вые умеете управлять ракетами? — спросил генерал.
В воздухе повисла тишина. Слышно было только невнятное бормотание французских поваров, готовящих традиционный душистый десерт.
Десерт теперь никогда не получался таким хорошим, как в те времена, когда его готовили матери и жёны, а теперь французы совершенно не ощущали различий между кухнями идранцев, марокканцев или сирийцев.
Поднялся другой полковник, держа в руке автомат. Он не обращал никакого внимания на охранников генерала, численно превосходивших его людей, и это пренебрежение отражалось в его взгляде.
— Я мусульманин, — сказал он. — Я повинуюсь. Я повинуюсь мудрости Корана. Я верю только в Аллаха и в Мухаммеда, его пророка. Я не верю в невинных убийц. Я верю в борьбу со злом. Я не считаю актом героизма смерть случайных прохожих от бомбы, подложенной в машине. Я считаю трусостью и позором расправляться с человеком, бросив его в корабельную машину. И что помощь палестинцам приведёт в ад вместе с палестинцами.
В ночи раздалось ворчание пятнадцати тысяч, похожее на низкий рокот вулкана. Пальцы лежали на спусковых крючках оружия, направленного охраной в его голову. Если генерал икнёт, то полковник моментально умрёт.
Генерал Мумас движением руки остановил своих офицеров.
— Разве убийство еврея является дурным поступком? Он был сионистом. Разве убийство сиониста — преступление?
— Убийство беззащитного — это позор, — сказал полковник.
И тут генерал улыбнулся. Он приказал своим помощникам принести ему американские газеты — одну из Вашингтона, одну из Бостона — и прочитал слова американского журналиста, который сообщает, что ежедневно в мире что-то происходит, но большинство несчастных случаев бывает на палестинских землях: взрывается в небе самолёт с пассажирами и калечатся люди, кто-то подкладывает бомбы в ночной клуб, или госпиталь, или детский сад. И эти статьи обвиняют во всём Израиль.
— Только искоренив причину терроризма, можно покончить с самим терроризмом, а причина терроризма состоит в отсутствии у палестинцев родины.
Эти слова были встречены аплодисментами в ночном лагере, но одинокий полковник продолжал свою речь.
— Эти убийства и похищения невинных начались гораздо раньше, чем возникли разговоры о палестинском государстве. Кто из присутствующих здесь действительно уверен, что убийства женщин, детей и стариков приведут нас к достижению поставленной цели? Я хочу уничтожить Израиль. Но не ради палестинцев, а ради нас. Они могут уничтожить нас в сражении. Я вижу, что мы должны сражаться с ними другим путём. Но не путём убийства стариков и беременных женщин.
