— Ваше отношение, синьор Росси, очень неприятно…
— Витторио, — подсказал он.
Лили тряхнула своей каштановой шевелюрой.
— По имени я обращаюсь лишь к тем людям, которые мне нравятся, синьор Росси. Вы не относитесь к их числу.
Вторая улыбка.
— Как пожелаете, синьорина Мейер, — спокойно ответил он, как бы подтверждая, что по этому вопросу у них имеется полное взаимопонимание.
— Поскольку все акценты расставлены, — с сарказмом проговорила девушка, — может быть, теперь вы объясните мне, почему вы столь неприветливы, — или это доселе неизвестная миру отличительная черта итальянцев?
— А каков взгляд мира на итальянцев? — спросил он, провоцируя ее на резкий ответ дрязнящим блеском своих глаз.
Лили поддалась на эту провокацию.
— Существует мнение, что они более талантливы снизу, чем сверху, — парировала она и замерла в испуге: не зашла ли она слишком далеко?
На этот раз его улыбка была искренней. «По крайней мере, у него есть чувство юмора», — с облегчением вздохнула Лили.
— Возможно, вы в чем-то и правы, — усмехнулся Витторио. — Но мы не даем разгораться страсти в нашей крови, пока не убедимся, что женщины стоят того.
Девушка никогда бы не подумала, что разговор на эту тему встретит его отклик, но ей разговор был забавен и интересен.
— Вы хотите сказать — пока они сами этого не захотят?
— Вы говорите «они», — может быть, правильнее сказать «мы».
Лили улыбнулась. Его английский был безупречен.
— Я не отношусь к этой категории девушек, — ответила она игриво и одернула тонкую хлопчатобумажную рубашку. — Я думаю, что анализ национального характера итальянских мужчин окончен; теперь не будете ли вы любезны покинуть виллу, чтобы я могла разложить свои вещи.
Лили не хотелось продолжать этот разговор, было жарко, она устала и жаждала принять прохладный душ.
Он все еще улыбался, когда она повернулась, чтобы взять с дивана свой портплед.
— Я не могу уйти, пока все вам не объясню.
— Объясните что — вашу грубость? — Лили обернулась и увидела, что на лице Витторио уже нет и следа улыбки. Это побудило ее к решительным действиям. — Не стоит беспокоиться. Мы вряд ли будем продолжать отношения, так что в объяснениях необходимости нет.
— Я не намерен объяснять вам то, что вы называете грубостью, а что касается продолжения нашего знакомства, то это ведомо только Богу.
Его глаза потемнели, а лицо сделалось суровым. Внезапно ее бросило в жар, и она поняла, что итальянцы ужасны, — не внешностью, она без сомнения хороша, — но тем, что скрывается за нею — той холодностью, которая приводит ее в смущение, несмотря на его юмор.
