Кэрис с улыбкой смотрела ему вслед. Он не стал возражать. Что ж, это уже маленькое достижение. Но не следует обольщаться. Завтра будет новый день, а с ним начнется новая жизнь, по новым правилам. По правилам той сложной и рискованной игры, которую затеяли они с Дэниелом Кеннеди. И если все пойдет хорошо, то скоро он въедет к ним в дом, и они заживут как семья.
Но, понимая все преимущества такого решения, Кэрис в душе почти сожалела о нем. Помимо всех неприятностей, связанных с непростым характером нового жильца, такое подобие семейной жизни будет постоянным напоминанием для Кэрис, что, имея на руках маленькую дочь, она, в сущности, не испытала семейных радостей. Ее муж Эйден безжалостно растоптал мечту о семье. Для Дэниела же их авантюра, затеянная в интересах Джоша, будет всего лишь репетицией… семейной жизни с Симоной. Все эти мысли так удручали, что Кэрис решила не давать им воли. По крайней мере, на ближайший час. И пошла заниматься с Джошем чтением.
— И этим вы довольствуетесь? — пораженно выдохнул Дэниел, оглядывая отведенную ему в коттедже маленькую комнатку. Он был разочарован.
Кэрис не удивилась, она так и знала, что он обнаружит множество недостатков в предоставляемом ему жилье.
Ежедневные посещения Джоша, увы, практически не сдвинули дело с мертвой точки. Кэрис приходилось убеждать Дэниела, что его сын прекрасно понимает: эти посещения не «всерьез», они закончатся, отец уедет. Так зачем же понапрасну к нему привыкать? Стоило ли удивляться, что встречи отца с сыном были так мучительны для обоих!
И Дэниел поспешил с переездом. Кэрис, испытав от этого огромное облегчение, пояснила:
— Я бы рада была отдать вам свою комнату: двуспальная кровать подошла бы вам больше, чем мне. Но потом решила, что это не очень разумно. Видите ли, наши с Джошем комнаты рядом, и ему нелегко будет пережить столько перемен сразу.
— Ладно, сойдет, — проворчал Дэниел, бросая на кровать спальные принадлежности. — Если ничего лучшего нет, переживу как-нибудь. — Тут он резко обернулся, на лице застыла чуть смущенная улыбка. Глазами он указывал на глиняный кувшин с цветами шиповника, поставленный ею возле кровати, — маленький знак радушия и гостеприимства. — Я тронут, Кэрис, спасибо.
Она тоже улыбнулась, радуясь, что в последнее время его нрав заметно смягчился.
— Вам приготовлено еще кое-что, вон там, на внутренней дверце шкафа.
Дэниел открыл шкаф, и его рот растянулся до ушей. К дверце розового дерева изнутри был пришпилен большой лист бумаги с целой картиной, намалеванной фломастером.
