Гуго осторожно поднял бесполезную лампу и нащупал стену рукой. Вроде бы он сворачивал только один раз. Нужно было, придерживаясь за стену, вернуться, нащупать фундамент дворца и отыскать ступени наверх. При свете лампы он изучил ближайшие ходы и неплохо ориентировался среди них, но в темноте все казалось совершенно иным. Когда, по мнению Гуго, галерея должна была вывести его к монолитам фундамента, он уткнулся в тупик. Стало неприятно и очень тоскливо. Вспомнился покрытый плесенью труп, лежащий где-то в тоннелях. Может быть, его неупокоенный дух сейчас с усмешкой следил за Гуго. Вместе с холодом тело начал пронизывать страх. Рыцарь на ощупь стал пробираться обратно, отсчитывая каждый шаг. Снова стена. Где север, где юг — непонятно. Идет ли он к фундаменту или, наоборот, углубляется внутрь горы… Гуго сел, пытаясь успокоить нервы. Оставалось только молиться.
Внезапно до ушей рыцаря донесся звук чьих-то шагов. Галлюцинации? Бесы? Конюхи говорили, что за дверью иногда раздаются шаги. Сердце стало колотиться так, что казалось, его удары слышит все подземелье. Шарканье и перестук покатившегося камня раздались совсем рядом, и Гуго отчетливо услышал чью-то речь. Это были слова на французском. Шевалье закричал.
— Святая Клотильда! — раздалось в ответ: — Он здесь! Сеньор, дайте лампу.
— Гуго, это ты?
Свет раздвинул стены и в проходе показались Ролан и Годфруа де Сент Омер.
— Спасибо! — выдохнул Гуго. — У меня погасла лампа.
— Сеньор, простите, но я рассказал про дверь.
— Не бойся, Ролан, я дал слово. — Годфруа протянул руку: — Пойдем… мы нашли тебя. Слава Богу!
Оказалось, уже рассвело. Годфруа с вечера зашел навестить Гуго, который по всем расчетам, давно должен был отдыхать дома. Они прождали шевалье де Пейена до глубокой ночи, и забеспокоившийся Годфруа послал Ролана на конюшню. Но там был лишь оставленный шлем в деннике, а дверь же в подземелье оказалась открытой. Заподозрив неладное, оруженосец взял слово рыцаря с Годфруа де Сент Омера не спрашивать ничего и хранить тайну.
— Я позвал на помощь сеньора Годфруа.
— Ты все правильно сделал, Ролан. Похоже, я заблудился, — Гуго де Пейен поднял взгляд на своих спасителей. — Я обязан вам жизнью. Ролан, тебе уже есть двадцать один год, за этот поступок я буду ходатайствовать к грандсеньору о посвящении тебя в рыцари на Рождество.
Ролан поклонился. Годфруа, в свою очередь, не спрашивал ничего и искренне радовался, что перед лицом Божьим свершил еще одно доброе дело. Дверь заперли, ключ спрятали в карман, оруженосца отпустили совершать благодарственные молитвы, а рыцари направились к Храму Господню.
