— Получилось!
— Оно! — Гуго перевел дух и перекрестился.
Рука легла на массивное кольцо-ручку и потянула тяжелую дверь на себя. Петли заскрипели. Изнутри потянуло холодом.
— В другой раз возьмешь масла, Гуго, — граф заглянул за дверь и посветил лампой.
— Мессир, конюхи говорят — это нехорошее место. Лошади здесь волновались.
— Все может быть. Но Мистралю было спокойно.
Комнаты за дверью не было. Лампа озарила маленькую площадку, где с трудом могла развернуться пара человек, и ступени, круто уходящие вниз. Света хватало разве что на три-четыре метра, остальное поглощал мрак. Граф сделал шаг. Немного подумав, спустился на несколько ступеней.
— Смотри, опять гигантские камни. Фундамент уходит дальше, наверное, под нами еще подвалы.
— Мессир, один из конюхов сказал, что слышал за дверью шаги. Может быть, это эхо. А может, подземный ход сарацин. Неизвестно, что мы там встретим.
— Ты прав, Гуго. Открыв эту дверь, мы рискуем не только своей жизнью. Думаю, нужно набрать отряд из нескольких человек и потом продолжать поиск.
Но любопытство взяло вверх, и они спустились еще на несколько метров. Наконец, под ногами оказался твердый пол из необработанного камня. Галерея уходила вперед и вниз, распадаясь на проходы.
— Это каменоломни, мессир. Каменоломни царя Соломона.
Глава девятнадцатая. Каменоломни
Надо ли говорить, что обнаруженный подземный ход взбудоражил воображение. В ближайшие пару месяцев Гуго де Пейен с графом и слугами неоднократно спускался в недра Храмовой горы. Сначала — чуть ли не каждый день, потом — все реже и реже. Они исследовали несколько галерей, но почти все оканчивались тупиками. Ходы переплетались между собой, уходя глубже в гору. Кое-где попадались забутовки — кто-то замуровывал ходы. Потратив на разборку, немало времени, за одной из забутовок нашли пустую пещеру, за второй — нависающий свод, грозящий вот-вот рухнуть. Вероятно, каменотесы специально закладывали опасные ходы, чтобы избежать обвалов. В одном ответвлении был недоделанный мельничный жернов, в другой пещере нашли полуистлевший человеческий труп. Кто это был: хранитель пещер, раб-каменщик, надсмотрщик или беглый преступник и сколько пролежал здесь — десять лет или десять столетий, оставалось только гадать. Трупы в известняковых пещерах не гниют, а порастают плесенью, как Дор Блю или Сент-Агюр. Серебристый мох густо покрывал остатки одежды, как шуба. Почему-то Гуго, видевший за свою жизнь тысячи трупов, впервые почувствовал страх.
