Признаться, Гуго был удивлен. Слышно было, как заскрипели доски лестницы и террасы, протопали глухие шаги и, возмужавший и загорелый, в комнату вбежал Роже.
— Сеньор Гуго! Вы вернулись!
Роже был уже не тем меланхоличным молодым человеком, что провожал Гуго на корабль четыре года назад. С бородкой, но полысевший, добродушный и прибавивший в весе, он обнял Гуго и принялся заносить вещи.
— Мариам! Господин!
Миловидная женщина вошла в зал, уже без детей, все так же без стеснения разглядывая вошедших, и принялась накрывать на стол. А поесть было бы весьма кстати.
— Господин Гуго, а я ведь теперь тоже дворянин и сеньор рыцарь! — Роже, слегка опьяневший от сладковатого палестинского вина, сидел за накрытым столом в полотняном просторном хитоне, как древнеримский патриций. — А это сеньор Максимильен, так звали моего сюзерена. А девочка — дочка София. Как видишь, я обзавелся семьей!
Мальчонка, который уже перестал бояться, взобрался на колени к Роже, грыз ноготь и застенчиво разглядывал гостя.
— Рад за тебя, сеньор рыцарь. Когда посвятили?
— После взятия Кесарии. Я на службе у нового короля.
— Упокой Господь доблестную душу Готфрида, нашего государя.
— Его похоронили на Голгофе, близ Гроба Господня.
— Завтра же поклонюсь его праху.
Друзья перекрестились. Защитник Гроба Господня Готфрид Бульонский, именовавшийся с тех пор Иерусалимским, предстал на Суд Божий через год после избрания королем. В самых потайных кулуарах ходили слухи о том, что это дело рук папы. Даже не слухи — за подобные сплетни можно было лишиться головы, а мысли, полунамеки, но мысли были схожи у всех. Даймбер, занявший место низложенного патриарха, с новой силой начал тянуть одеяло на себя. И только усилиями Балдуина Первого, нового короля, власть в государстве осталась королевской. Балдуин, в отличие от Готфрида, своего брата, не стал стесняться и принял и титул, и корону. Единственно, сделать это он согласился в городе Вифлиеме.
— Кесарию я видел только издалека. Расскажи, там правда была Чаша Тайной Вечери?
— Да, говорят, генуэзцы хвалились, что захватили её. Нас было мало, и король Балдуин пригласил пойти с собой генуэзцев. Кесария… Богатый город. Каждый сарацин был сундуком!
Гуго удивленно посмотрел на бывшего оруженосца, но сразу понял, о чем речь. Горожане, как это было в Антиохии и Маарре, проглатывали свои монеты и драгоценности, пытаясь их сохранить. Но этим обрекали себя на мучительную смерть. Крестоносцы вспарывали животы всем мусульманам, которых удавалось догнать, обыскивали кишки и желудки и бросали умирать тут же, в месиве внутренностей и крови.
