Оказалось, что визирь Аль-Афдал почти дошел до крепости Ашкелон и оттуда планировал нанести удар по захваченному крестоносцами Иерусалиму. При этом сарацины постоянно твердили: «Джихад, джихад…» Ираклий из Наблуса разъяснил, что это у них вроде мести.
Проехав еще немного вперед, крестоносцы опять наткнулись на разведывательный отряд. Все повторилось снова, как в закольцованном сне, и новые пленные подтвердили слова первых. Еще один встреченный отряд фатимидов оказался конным, и им удалось уйти, оставив лишь дымку пыли. Ждать дальше не имело смысла.
Танкред приказал рыцарю Жерару скакать в Иерусалим во весь опор, взяв запасную лошадь. Готфрид должен был созвать баронов со своими войсками и опередить нападение.
Жерар управился в срок. Почти одновременно с ним на взмыленном коне прискакал гонец от графа Евстафия.
Близилась новая битва.
В этот раз Гуго давал обед у себя. Кроме графа Этьена де Блуа присутствовали еще несколько рыцарей из числа графских вассалов, в том числе Годфруа из Сент-Омера. Все были взволнованы и возбуждены.
В честь прихода гостей Гуго де Пейен распорядился купить и зарезать ягненка, испечь и подать белый хлеб, соленые оливки, вино, сыр и вареные бобы на гарнир. Так много людей было в его доме впервые, и шевалье переживал за свой стол не меньше, чем за грядущую битву.
Говорил почти один граф Этьен.
— Оба барона подтвердили, что к нам движется несметное войско. Их глава — Аль-Афдал разбил лагерь под Ашкелоном. Каждый день армия его растет за счет сирийских отрядов.
— Нужно атаковать? Или укреплять город?
— Наш государь Готфрид решил, что будем атаковать. И, как можно, скорее.
— Доблестное решение.
— Государь призывает собраться нас в Рамле. Как только соберутся все войска, мы ударим по Ашкелону.
— А как же «князь Жинчиль»?
Под «князем Жинчилем» имелся в виду граф Раймунд, так его называли армяне и сарацины.
— Раймунд Тулузский все еще в Иорданской долине. Провансальцы пока отказываются поддержать нас. Государь с патриархом ведут переговоры.
— Раймунд обижен на весь мир. Все из-за башни Давида.
— Его отказ может всех погубить. Лотарингцев не достаточно для решающей битвы.
— Фламандцы поддерживают нас? А Короткие Штаны? Тоже?
— Граф Роберт Фламандский, как истинный рыцарь и христианин, сразу же согласился.
— А нормандец?
— А Короткие Штаны опять чудит понемногу. С важным видом сказал, что дождется своей разведки.
Ох, как это было похоже на Роберта, герцога Нормандии. Решительный в сомнительных авантюрах, он мог упрямиться в очевидном. Но, так или иначе, положение Готфрида выглядело плачевно. Если за Гроб Господень была готова воевать все Европа, то за интересы лотарингского графа проливать кровь никто не хотел.
