— Лично я не доверяю нормандцам, — граф достал изящный сарацинский кинжал и толстыми ломтями нарезал куски козьего сыра. — Верные у них только кони. Говорят, Арнульф — внебрачный сын! На месте герцога я бы не доверил ему воспитывать свою сестрицу. Хотя… их отец Вильгельм тоже был незаконнорожденным.
— Из герцога Роберта получится честный король. Хотя мой голос принадлежит графу Готфриду… Да, граф Готфрид более достоин короны.
— Согласен, Короткими Штанишками движет отвага. Он не берет с собой ничего, кроме чести и славы.
— Герцог Роберт собрался уезжать?
— Если он останется здесь, то лишится нормандской короны. На это мудрости у него хватает.
Гуго кивнул. В безграничной отваге, граничившей с глупостью, был весь герцог Роберт. Принц Роберт по прозвищу Короткие Штаны. С такой безалаберностью лишиться своих земель мог только глупец или фанатик. Герцог Роберт заложил Нормандию своему брату, английскому королю. Деньги были нужны для крестового похода. Теперь, не в состоянии вернуть долг, герцог Роберт мог остаться ни с чем.
— Роберт Фландрский тоже желает вернуться домой. Остаются Готфрид, Раймунд и Танкред.
— Танкред не станет обременять себя властью. Он — романтик, воин, поэт и не сядет в золоченую клетку. Особенно, пока можно идти вперед.
— Я слышал, Танкред мечтает завоевать всю Сирию и Египет. Честолюбивые планы.
Ветер переменился, и сквозь открытые окна потянуло зловонием. Под палестинским солнцем мертвые тела стали источать нестерпимый запах. По улице то и дело скрипели повозки, доверху загруженные трупами.
— За день не решить… — покачал головой де Блуа. — Иерусалим превратился в кладбище. Еще утром я слышал — снова нашли сарацин. Хорошо б уложиться в неделю.
— Как раз к избранию патриарха и короля.
— Думаю, хоть граф Раймунд достаточно богат и силен, но должен осознавать, что народ его совершенно не любит.
Сказанное было истинной правдой. Непомерная алчность и честолюбие провансальского барона сумела настроить против него большую часть простых крестоносцев. Особенно, после бунта в Мааре. Но одноглазый хитрец прекрасно осознавал это и потому скромно молчал, попросту выжидая время.
— Так выпьем за Готфрида, нового короля!
— Воистину! Я горжусь воевать под его штандартом!
Выходя на улицу, Гуго чуть не столкнулся с очередной повозкой. На тележку, запряженную худым ишаком, были навалены чьи-то головы, руки, ноги. Адский калейдоскоп. Собрать из них первоначальный труп было бы головоломкой. Вокруг роились мухи и слуга-серв отмахивался от них руками.
