Особое обаяние присуще людям подвига, возвышенного поступка. Скромность, доброе движение души, бескорыстная помощь – все это тоже красота, все сравнимо с красотою внешней, зримой.
Необъятно царство Красоты. А подданные ее – все люди. Нет человека, никогда не делавшего красивого. Хоть раз, хоть малым, хоть в нечаянном порыве, но дань ей платят даже плохие люди.
Красота не бессмертна, к сожалению. Многое ее рождает, многое и губит. Не щадит безжалостное время. Душат ее расцветающие порою рядом серость и невежество или откровенное уродство.
Это тем чувствительнее, что никакая новая красота никогда не возмещает до конца ущерба, причиненного потерей старой (если «новой» не окажется удачная реставрация). Этрусская художественная ваза, раздробленная палицей варвара, не окупается и полотном Рембрандта.
И все же ценности красоты в мире увеличиваются. Их больше создают, чем уничтожают.
Увеличивается красота, воспринимаемая и отдельным человеком. И просто больше ее становится возле каждого, и увеличиваются возможности увидеть «дальнюю» красоту: путешествуя, читая либо с помощью технических достижений, кино, радио, телевидения, магнитофонных записей.
Простота, правда и естественность – вот три великих принципа прекрасного во всех произведениях искусства.
К. В. Глюк[25]
Понимание красоты
Занавес опустился, и я увидел на глазах своей спутницы слезы.
– Что ты плачешь, глупая! Это ведь лишь на сцене, это неправда.
– Нет, это правда! Настоящая правда. Я это чувствую.
А ведь она точно сказала. Есть правда разума, рассудка, а есть правда чувств.
Иначе: можно верить разумом, а можно верить чувствами. Например, в театре. Или читая сказку.
Красота одно из таких понятий в жизни человека, к которому обычно обращаются именно с верой чувств.
К нему, однако, можно обратиться и с верой разума: попытаться его понять, как говорят, логически.
Это тоже чрезвычайно важно, потому что красота и к разуму обращена (хотя обычно люди не замечают этого). Разум помогает проникать в красивое, лучше его чувствовать.
Красота, прекрасное... Много раз мы употребляли эти слова, но что они, в сущности, означают? Что скрывается за ними?
«Восприятие прекрасного,– писал известный специалист по марксистско-ленинской эстетике Ю. Б. Борев,– носит классовый характер и связано с политической и этической оценками. Например, Красная площадь, Кремль для нас прекрасны не только архитектурой, но и своим политическим смыслом. Это сердце Родины, это олицетворение Советской власти – здесь происходят парады и демонстрации нашей мощи, здесь руководители партии и правительства встречаются с народом».
