— Он хороший пес, правда, Лаки? Хорошая умная собака, — крикнула ему Эмма.
Лаки весело оскалился и энергично замахал обрубком хвоста.
Они проехали в ворота; наклонившись вперед, чтобы потрепать Асти по шее, Эмма наблюдала, как Кейн запирает их на засов.
Она с жадным вниманием рассматривала его мускулы под рубашкой, отметила проворность, с которой он закрывал ворота, изумилась изящной мужской грации, восхитительному сплаву мощи, силы и удивительной уравновешенности.
Он взглянул на Эмму и перехватил ее жадный взгляд. Смутившись, она отвернулась, но успела заметить вспыхнувший огонь в его глазах.
Не понимая почему, она вдруг выпалила:
— А кому принадлежит Асти?
— Мне, — коротко ответил он. — Одна школьница занималась с нею, но сейчас она на каникулах в Новой Каледонии.
Эмма кивнула, гадая, для кого была куплена эта кобыла. Для его невесты?
— У школьницы хорошие руки, — сказала она. — У Асти шелковые губы: видно, девочка очень умело обращалась с удилами.
— Да, — сказал Кейн и пустил жеребца в легкий галоп.
Эмма последовала за ним. Она прижалась головой к шее Асти, все ее существо было вовлечено в топот копыт по мокрой земле, в запах примятой травы.
Веселье забурлило в ней и зажгло огнем кровь. Несколько раз она быстро оборачивалась посмотреть, что делает Лаки, но щенок еще ни разу не отклонился от заданной ему позиции.
Около кустарника Эмма пустила лошадь в галоп, придерживая ее в этом ритме, вскинула голову, стараясь из-за забора разглядеть дальнейшее направление. Лаки догнал их, язык у него вывалился, бока раздувались, его радость была ощутима почти физически. Наклонившись, Кейн толкнул ворота, и они выехали на дорогу, обсаженную по обеим сторонам кустами.
Наконец они достигли дна ущелья, остановились у ручья и спешились, давая возможность лошадям напиться свежей воды. Лаки прыгнул к ручью, потом начал выслеживать какой-то очень интересный запах, опустив нос вниз между темными стволами деревьев.
— Ко мне! — приказала Эмма.
Он подчинился с неохотой. Нахмурившись, она сказала:
— Думаю, здесь могут водиться киви. Собаки любят киви.
Кейн что-то промямлил на выдохе, она была рада, что не расслышала его слов, и поспешно добавила:
— Я буду держать его на поводке.
— Я могу повести его сам. — Его голос был холодным и отчужденным.
Эмма с напряжением возразила:
— Ваша лошадь, может, и не будет ничего иметь против, но, я думаю, Лаки это не понравится.
— Ну ладно!
Пока она пристегивала поводок, Кейн подхлестнул обеих лошадей, и они вместе стали взбираться по другой стороне ущелья под старыми деревьями, почти полностью увитыми лианами и орхидеями.
