Цхинвали в огне | страница 46




«Крики улицы нельзя принимать за мнение общества, народа, который решает какие-то весомые задачи. Улица, конечно, увлекает, вооружает надеждой обывателя. А в качестве обывателя выступаем все мы, особенно горожане, интеллигенты, не обладающие политическим опытом».


«Многие жалуются, что голос интеллигенции не слышен, особенно у нас, где темперамент в избытке перемешивается с грузинским индивидуализмом. Ведь каждый грузин – государство сам по себе, каждый царь. Он не может подчиняться кому-то другому. Это и уберегло Грузию от полного рабства, её никогда нельзя было покорить, потому что для этого надо было истребить всех. С другой стороны, что и губило Грузию в смысле единого государства».


«Пока не поздно, надо браться за руки и выходить на улицу. Если грузины не захотят протестовать, значит, они выродились. Для многих других единственный выход – уйти во внутреннюю эмиграцию... Я не боюсь гражданской смерти. В свое время, моими угнетателями были сами грузины, ложь, агрессивное невежество и самоуправство правящей части моего собственного народа. Именно от них я и мне подобные уходили во внутреннюю эмиграцию».


«Мы должны научиться ощущать нарушения своего человеческого достоинства. К сожалению, многие мои сограждане больше чувствительны к оскорблениям национальной чести, но не унижению человеческого достоинства, наносимого рабством и несправедливостью, ложью и низостью».

Глава 5. Цхинвали. Сон

К половине второго ночи коньяк закончился. Большая часть командированных специалистов разбрелась по своим комнатам.

Два капитана, соседи Сан Саныча, ещё вели неспешный пьяный разговор, но он, памятуя о намеченном на утро выезде, попрощался с ними и покинул застолье.

Не включая света, прошёл в комнату. Раздеваясь, изредка косился в окно.

Лунные ночи в южных широтах бывают необыкновенно романтичными…

По-восточному крупная луна заливала ярким светом лежавшую в полутора десятках метров дорогу. На её фоне густой неухоженный кустарник казался заночевавшим на обочине сказочным чернильно-чёрным облаком.

Ночной город воспринимался исключительно мирно. Не верилось, что всего в нескольких кварталах от гостиницы до сих пор лежат не убранные трупы его жителей.

Не спалось.

Сан Саныч включил висевший над кроватью ночник и, достав из полевой сумки общую тетрадь и карту, занялся составлением отчёта о результатах командировки.

Минут через сорок его запал иссяк.

Спрятав бумаги в сумку, майор положил её под кровать, выключил ночник и залез под одеяло. Стоило заложить руки за голову и закрыть глаза, как сразу же стал слышен шелест листьев росшего за окном клёна. Ветер…