— И больше ничего? Никаких подсказок?
Элена уже намеревалась покаяться в своем невежестве, как петли боковой двери заскрипели, заставив всех оглянуться. Почтительно кланяясь, вошел стражник. Беспокойным взглядом он обвел толпу.
— Что случилось? — строго поинтересовался Эр’рил.
— Я… — Стражник неопределенно махнул рукой. Я пришел предупредить…
Но в двери уже протискивалась грузная фигура. Сутулый, широкоплечий огр с янтарными глазами, напоминающими кошачьи, сразу привлек общее внимание.
— Тол’чак? — удивился Эр’рил.
В последнее время огр стал нелюдимым, предпочитая отсиживаться в заброшенных частях замка. Но теперь он выказывал все признаки беспокойства. На бесстрастном ранее лице отражались безнадежность и отчаяние.
— В чем дело? — Элена встала рядом с Эр’рилом. — Что произошло?
Вместо ответа огр подошел поближе и поднял здоровенный кулак с зажатым в нем самоцветом. Сердце-камень, талисман его народа. Пламя факелов играло, отражаясь на гранях кристалла, но свойственный самоцвету внутренний свет исчез.
— Они ушли, — проговорил Тол’чак, стараясь правильно подбирать слова всеобщего языка. Крупная слеза скатилась по его щеке. — Души моих предков. Погибель пожрала их. Сердце умерло.
Элена подбежала к гиганту, погладила руку с мозолистыми пальцами.
— Тол’чак, мне очень жаль…
Эр’рил тоже хотел подойти к огру, чтобы утешить его, но Тол’чак отшатнулся от Элены и еще больше, чем обычно, ссутулился.
— Я не достоин ваших добрых слов. Я подвел свой народ. Теперь мне придется подвести вас — моих друзей и братьев.
— Что за чушь?! — возмутился воин, дружески похлопав огра по волосатому плечу.
Тол’чак вздрогнул от его прикосновения.
— Я должен вас покинуть.
— Что? — охнула ведьма. — Что ты хочешь сказать?
Эр’рил понимал ее растерянность — как-никак огр сопровождал их с самого начала пути.
— Призрак моего отца явился мне, — прорычал Тол’чак. — И просил восстановить сердце-камень любой ценой.
— Но как? — мягко спросил Эр’рил.
Тол’чак отстранился от него.
— Я должен вернуть сердце-камень туда, где его добыли.
— В Зубастые горы?
— Нет. — Лицо огра исказилось от внутренней боли. — В Гал’готу.
Элена отшатнулась, остальные тоже испытали потрясение от слов великана. Плечи Тол’чака поникли еще больше.
— Я не могу ослушаться своего отца.
Эр’рил огляделся по сторонам. Вначале Мерик, призванный Ни’лан, теперь Тол’чак, получивший указание от призрака своего отца. И в том и в другом случае зов исходил от мертвых. Нахмурившись, Эр’рил размышлял — совпадение ли это?
