Сконцентрировавшись, Гилбрин-Бродяга направил всю свою силу на дверь. Если бы продержать ее открытой, пока Таррика и он сам доберутся до нее!
Вокруг все задрожало. Куски пейзажа взлетели вверх и опали, как будто началось землетрясение. Гилбрину удалось сделать еще три шага, и он упал. Тело Хаммана Таррики придавило его к земле.
«Проклятие!» — только и успел подумать он, наблюдая, как уменьшается дверь. Давление, сжимающее его со всех сторон, было таким сильным, что дышать стало почти невозможно. В голове стучало, воздух вырывался из легких короткими толчками.
Он умирал.
Рука, по крайней мере Гилбрину показалось, что это была рука, подняла негра, а потом и его самого. Совсем ослабевший, Гилбрин не мог сопротивляться, даже если бы и захотел. Взглядом он уловил пару сапог и длинную развевающуюся мантию, но затем давление стало таким нестерпимым, что он мог смотреть лишь вниз на смещающуюся землю.
Они достигли двери. Гилбрин был уверен: она слишком мала, чтобы они втроем могли выбраться. Однако, подняв голову, он увидел, что в отличие от остального мира-кармана путь их спасения разрастается. Это дело рук его спасителя, он понимал это, хоть и не мог ощутить, что применялась энергия.
Дверь перестала расти, достигнув половины своего прежнего размера. Гилбрин почувствовал: его спаситель колеблется Рушащийся мирок сопротивлялся силам этого волшебного посетителя. Они все еще могли умереть.
Тогда таинственный незнакомец поднял обоих беглецов и не задумываясь швырнул их тела в небольшое отверстие.
На мгновение, пока он летел над логовом Рошаля, Гилбрина пронзило ощущение пустоты. Давление на грудь и спину исчезло. Он едва успел обрадоваться, но в следующий миг понял, что летит, не ведая, где приземлится. Мысли Гилбрина неистово понеслись, пытаясь сконцентрировать достаточно силы, чтобы смягчить
падение.
Через секунду он стукнулся о жесткий, но, к счастью, покрытый ковром пол.
— О, кровь Карима! — Он потер плечо, которое ушиб об пол.
Гилбрин знал, он должен радоваться, что остался жив, однако решил приберечь выражения благодарности до той поры, когда не будет казаться, что каждая косточка в его теле болтается сама по себе.
Еще через минуту измученный беглец понял, где находится. Он заморгал от удивления, когда набрался сил для этого движения. Он был в гостиной у Хаммона Таррики.
Подумав о своем товарище, Гилбрин перевернулся на спину и приподнялся, опираясь на локти. Теперь ему стало видно почти всю комнату, включая, к большому его облегчению, неподвижное тело негра, покоящееся на роскошной кушетке. Таррика выглядел так, будто его туда осторожно опустили, что вызвало еще большее раздражение Бродяги, учитывая характер его собственного приземления.
