— Голландец… — Она вернулась к нему, остановившись, когда их разделял лишь шаг.
Майя была высокой, как Мария, но все же, чтобы встретиться с ним взглядом, ей пришлось поднять голову. Глаза ее были такими же живыми и прекрасными, как у Марии.
— Значит, вы голландский морской капитан, который поклялся проплыть вокруг какого-то мыса?
Эта близость была для него мучительна. Наконец он решился на шаг отступить, стыдясь, но и не доверяя себе: кто знает, как ее близость в нем отзовется.
— Нет, просто я предпочитаю это имя другим.
— Понятно. — Игнорируя его очевидное смущение, Майя приблизилась еще на шаг. — Раз вы не хотите говорить, может, тогда вы отвезете меня к друзьям, боюсь, что они в опасности.
Тот самый вопрос, которого он хотел избежать. «Отвезете ли вы меня к друзьям?» «Нет, я не могу отвезти тебя к твоим друзьям. Мы здесь навеки». Голландец глубоко вздохнул:
— Нет, я не могу.
— Не можете или не хотите? — Она опять разозлилась.
Когда он не ответил, она спросила снова.
Не в состоянии выложить ей в лицо такие страшные новости, изгнанник отвернулся от Майи и зашагал к носу корабля. Везде вокруг «Отчаяния» были звезды, зрелище куда более приятное, чем пустота. Сначала он захотел, чтобы его тюрьма всегда так выглядела, но потом осознал: пройдет время, и он затоскует по этой черноте. Новизна наскучит быстро, если впереди вечность.
Женственная, но сильная рука схватила его за локоть.
Позади раздался настойчивый голос:
— Я задала вопрос!
— Я не могу.
Рука соскользнула. Потом вернулась вместе со второй.
Майя пыталась развернуть его к себе лицом.
— Повторите.
— Я не могу, Майя де Фортунато. Вы здесь навеки, как и я, пленник «Отчаяния» и его строителей.
Самообладание, которое она до сих пор выказывала, теперь померкло, обнажая тот факт, что было оно лишь маской, налетом, скрывающим женские страхи.
— Я вам не верю.
— Жаль.
— Это ваш корабль!
— Я капитан только по имени. Я управляю им не больше, чем вы.
— Я не верю! — Майя подняла взгляд к штурвалу и вдруг кинулась к нему.
Голландец не шелохнулся, чтобы ее остановить. Очень скоро она поймет правду.
Схватив штурвал, решительная женщина повернула его из всех своих сил. Штурвал заскрипел и поддался. На мгновение Майя испытала триумф, но радость померкла, когда она заметила, что никакого эффекта нет. «Отчаяние» не менял курс, независимо от того, как и куда она крутила штурвал.
— Мой первый помощник вертел его с тем же успехом, Майя де Фортунато. А еще раньше я сам пытался убедить своего дьявольского друга хоть раз смириться с моим желанием. Мы здесь в ловушке. Могу только сказать, что я бы никогда не позволил случиться этому с вами, если бы имел выбор. Я пытался спасти вас, а не обречь моей окаянной судьбе.
