— Когда?— спросила Фелисити, наклонившись поближе.
— Скоро.
Теперь Фелисити улыбалась во весь рот, в ее лице проявилось что-то кошачье. Казалось, еще немного — и она замурлычет.
— Он никогда и не догадается, кем все это подстроено.
С Кэссиди было довольно услышанного. Нарочито громко кашлянув, она обогнула деревья и босыми ногами звонко зашлепала по каменным плитам.
Разговор прекратился. Подруги обменялись многозначительными высокомерными улыбками.
— Ты чего так тихо подкрадываешься? — спросила Энджи, взяв в руки стакан и сердитым взглядом уставившись на тающие кубики льда.
— Неужели это так выглядело? Я-то думала, что иду плавать.
— А ты не подумала, что сначала тебе следовало принять душ?— Энджи брезгливо поморщилась, глядя на сестру, с ног до головы покрытую пылью.
— Со мной все в порядке. — Кэссиди не собиралась вступать в перепалку с сестрой. Во всяком случае, не сейчас, когда в ее ушах еще звучало это «скоро», так уверенно сказанное Энджи.
Взгляд Фелисити тоже скользнул по фигуре Кэссиди, мгновенно отметив и обтрепанные по краям джинсовые шорты, и пятна грязи на ногах, и блузку в красно-белую полоску с небольшим вырезом на груди. Кэссиди едва не залилась краской смущения, она знала, что природа не наделила ее тем, чем в избытке наградила этих старших девушек. Воистину, последние два года она с нетерпением ждала, когда у нее появится грудь. Но, кажется, едва появившись, она навсегда остановилась в своем развитии.
— Будь осторожна,— сказала Фелисити,— где-то здесь прячется Уилли и подсматривает за нами.
— Я сказала тебе, что он безобидный.— Энджи болтала в стакане свой напиток.
Закатив глаза, Фелисити изрекла:
— Он вполне взрослый мужчина, но с мозгами десятилетнего ребенка. Вряд ли он безобиден.
Уилли не вызывал у Кэссиди беспокойства. Она скинула блузку и шорты, затянула волосы в хвост и быстренько нырнула в воду, продолжая размышлять. Ей всегда не нравилась Фелисити Колдуэлл. И что только Энджи нашла в этой рыжей? Она не такая красивая, куда ей до Энджи. Правда, она единственная дочь судьи Колдуэлла, который издавна дружил с их отцом. Рекс и Судья — у него, конечно, было имя, Айра, но все называли его Судьей — вместе играли в гольф, вместе охотились и вместе выпивали. Они знали друг друга всю жизнь, поэтому Фелисити и Энджи с детства росли вместе. К тому же Филисити просто боготворила ее брата, Деррика.
Кэссиди вынырнула на поверхность, тряхнула волосами и поплыла саженками. Наверное, оставшись одни, Энджи с Фелисити продолжат свою непристойную для девушек трепотню. Ну и пусть, Кэссиди не хотелось больше думать о Бриге с Энджи и о том, чем они будут заниматься, если Энджи добьется своего. Да и кто им может помешать? Никто. О похождениях Брига Маккензи ходят легенды, даже Кэссиди слышала некоторые из них. Если верить городским сплетням, то Маккензи согрел в Просперити чужих постелей больше, чем все электрические одеяла, вместе взятые. Кэссиди еще не решила, верит ли она всем этим сплетням, но и отрицать не могла то, в чем убедилась сама,— той притягательности, которая таилась в его грубоватой и будоражащей манере — «да-я-плевать-на-вас-хотел». Кое-кто считал Брига опасным, и его темное прошлое делало это мнение достаточно обоснованным. Есть такие женщины, которые любят поиграть с опасностью, вроде как сунуть палец в бездонное озеро, хотя прыгать туда они не собираются. И если одних, кажется, ловят на деньги, другие обожают эпатировать… Их привлекают такие мужчины, с которыми они чувствуют себя чуточку испорченными. Кэссиди подозревала, что Бриг Маккензи был из числа как раз таких мужчин — тех, кто заставляет женщин вообразить себя отъявленными распутницами.
