С некоторых пор, после того как, Расти Кэлхун поцеловал ее, прижимая к шершавой бетонной стене футбольного стадиона, она стала слишком часто задумываться об отношениях между мужчинами и женщинами и о том, чем они занимаются за закрытой дверью. Расти дошел до того, что расстегнул ей кофточку, неуклюже просунул руку в лифчик и начал ласкать ей грудь прежде, чем ей удалось вырваться. Нельзя сказать, что целоваться с ним ей было неприятно, хоть и в этом они оба оставались неумелыми подростками, но что-то пугало. Соблазнительно, но жутковато.
Потом Расти звонил ей каждый вечер, но она больше не выходила к нему погулять. Она не была готова к тем забавам, которых он ждал от нее. К тому же она подозревала, что он просто использует ее как средство подобраться поближе к Энджи. Ведь все мальчишки жаждали Энджи.
Но почему же у нее возникли запретные мысли о Бриге Маккензи? Он ведь совсем взрослый, ему, наверное, столько же лет, сколько брату Деррику. И вообще, он наемный работник. Он не смеет командовать ею. Но все же она почти физически ощущала на себе его взгляд, и путь к дому показался ей нелегким.
Добравшись до заднего крыльца, она скинула ботинки и на цыпочках прокралась к себе в комнату. Из кухни доносилась музыка, комнаты, где работал телевизор,— громки невыразительный голос постоянного ведущего новостей. Она придумает, как ей перехитрить Брига Маккензи. Не будет же он день и ночь стоять на страже возле Реммингтона.
Сердце никак не хотело успокоиться, он заперла свою дверь и, не зажигая света, пере секла комнату, остановилась у открытого or на. Мир был прекрасен. Сумерки покрыли по ля темно-фиолетовыми тенями, на фоне которых выделялись черные силуэты лошадей.
Кэссиди посмотрела в сторону конюшен. Бриг по-прежнему был там. Привалившись спиной к изгороди, он смотрел на ее окно. Потом зажег спичку и на мгновение высвети лось его лицо: резкие, грубоватые, будто высеченные из камня черты — острые углы на плоскости, густые черные брови. Неподвижное лицо было обращено к ней. Прикурив, о небрежно отшвырнул спичку.
В горле у Кэссиди пересохло, но она продолжала стоять у окна, держась за раму одеревеневшими пальцами. Закусив губу, она не сводила глаз с одинокой фигуры, темневшей на фоне белых досок. Виден был красный огонек его сигареты, тоненькая струйка дыма вилась в воздухе.
В воздухе стоял аромат свежескошенной травы, увядающих роз и запах пыли. Жужжали насекомые. А Бриг все курил, мрачный страж, исполненный решимости поступить по-своему. Такой же упрямый, как жеребец, которого она непременно приручит.
