Не успел ее отец дойти до двери, как на пороге появилась высокая фигура.
— Привет, Наташа.
Комната поплыла у нее перед глазами. Сердце буквально выпрыгивало из груди. Девушка вцепилась в мольберт, словно ища в нем поддержки.
Том сильно изменился за эти полтора года. Если раньше ему не помешало бы избавиться от лишних килограммов, то сейчас он выглядел великолепно. Стройный, бодрый, он производил впечатление очень здорового и преуспевающего человека. Недавно ему исполнилось тридцать шесть лет, но он казался гораздо моложе.
Неужели причиной всех этих изменений стала его новая подружка?
Наташа смотрела на него, прищурившись. Нет, не стоило ей соглашаться на встречу с ним. Даже ради того, чтобы приказать ему убраться из ее жизни раз и навсегда. Один взгляд на Тома и в ее душе вновь вспыхнули те чувства, которые она считала давно умершими… Чарли собрался уходить.
— Я оставлю вас одних, чтобы вы могли…
— В этом нет необходимости! — перебила она отца довольно резко. — Мистер Скэнлон долго не задержится.
Ее ледяной взгляд скользил по непрошеному гостю.
Да, это уже не тот Том Скэнлон, которого она знала и в которого когда-то влюбилась без памяти. Сейчас перед ней стоял чисто выбритый незнакомец с представительной внешностью. Куда подевалась колючая щетина и копна непослушных волос, завитки которых постоянно падали на темные брови? Где истрепанные джинсы и старая рубашка с засученными рукавами? Почему он не напялил вечно пыльные ботинки и неизменную ковбойскую шляпу?
На нем были теперь светлые кожаные сандалии и чистая светло-зеленая рубашка без галстука. Действительно, Том Скэнлон и галстук понятия несовместимые. Сверхмодный воротник рубашки был не застегнут на верхнюю пуговицу. Впрочем, раньше он распахнул бы ее полностью, бесстыдно показывая загорелую мощную грудь.
Вьющиеся черные, как смоль, волосы были аккуратно зачесаны назад, но ничто не могло усмирить их непокорный характер — одна прядка небрежно свисала на лоб.
Наташа сглотнула, собираясь с силами.
— Ну… Том Скэнлон. — Она приложила максимум усилий, чтобы заставить голос звучать с презрением. — Мужчина, который решил, что не создан для брака…
— Тэш…
Тэш. Ее сердце наполнилось болью. Только Том называл ее так. Это имя ласкало ее слух… когда-то очень давно. А сейчас ей невыносимо тяжело слышать его вновь.
— И у тебя хватает наглости называть меня так?! — Она сжала кулаки, да так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев. — Ты настолько обнаглел, что посмел явиться сюда, словно ничего не произошло!
