Вернувшись из кухни, Мэгги застала доктора за упаковкой книг:
— Давайте займемся этим, пока не появился ваш брат, — предложил он. — И надо бы подумать об обеде. Я не имею в виду, что нужно возиться со стряпней, но хорошо бы сочинить что-нибудь эдакое на скорую руку, поэтому от дальневосточной кухни придется отказаться. Но когда-нибудь, Мэгги, я приготовлю вам настоящий обед по-китайски. Это будет потрясающе.
Сидя на корточках, он поднял к ней лицо и широко улыбнулся.
— Надеюсь на это, Солт, — ответила она, склонилась к нему, и ее поцелуй пришелся где-то чуть ниже его правого глаза.
2
— И все-таки я не понимаю, почему отец не мог подождать, а потом рассказать нам все как есть, — сказал Алан, так вызывающе глядя на Солта, что Мэгги захотелось отвесить брату хорошую оплеуху.
— А вы попытайтесь вообразить себя на его месте, — ответил доктор, — то есть представьте, что вам далеко за пятьдесят, вы человек не очень здоровый, перепуганный и плюс ко всему обремененный тайной потяжелее, чем рюкзак, полный свинца. И вот вас ударили так, что вы потеряли сознание, а когда пришли в себя, вас тут же напичкали снотворным. Потом возникает какой-то врач и забирает вас к себе домой. При этом, несмотря на контузию и успокаивающие средства, вы по-прежнему полны тревоги и чувства вины. Вместе с этим врачом появляется ваша дочь, и чувство вины усиливается.
— А ему так хочется раскрыться, выговориться! — воскликнула Мэгги. — Но у него нет сил рассказать об этой тайне ни мне, ни тебе. Алан, мне кажется, ты нарочно придуриваешься.
— Ладно, я дурак, — нетерпеливо перебил ее брат. — Продолжайте, доктор Солт. Что это за страшная тайна?
— Она не так страшна для вас или для Мэгги. Это открытие будет ударом для вашей матери. Однако дело не только в ваших чувствах или чувствах ваших родителей, но и в том, что эта тайна имеет прямое отношение к преступлению.
— О нет! — испуганно воскликнула Мэгги, хотя в глубине души она давно подозревала об этом.
— У вас есть доказательства или все это из области догадок, доктор? — В голосе Алана слышались скептические нотки.
— Все началось с моих догадок, но прошедшие два дня, и Мэгги смогла в этом убедиться, превратили гипотезы в неопровержимые факты.
— Пусть так. Но при чем тут преступление? Не слишком ли далеко вы заходите, доктор?
Солт заговорил уверенно и твердо:
— Я не в обиде за ваш скепсис, Алан. Отбросим все обвинения, сомнения и прочие психологические нюансы и перейдем к голым фактам, нравятся они вам или нет. Во время войны, как вам известно, ваш отец служил в Королевских Воздушных Силах в чине сержанта. Он влюбился в молодую бездетную вдову из женского вспомогательного батальона — Кэтрин Уилкс. Ее муж — стрелок-радист тяжелого бомбардировщика — был убит в 1940 году. Я неплохо ее знал, в конце своей жизни она стала моей пациенткой. Она умерла год назад от рака. Ее единственную дочь Норин ваш отец считает своим ребенком.
