Для полноты картины не хватало только зелёного. Хотя пурпур тоже смотрелся весьма мило. Миссис Шейп открыла рот, чтобы закричать на Милену. Но в этот момент в комнату ворвался настоящий вихрь. Бумаги, сложённые на столе аккуратными стопками, разлетелись по кабинету.
Заметив, что завуч отвлеклась, Милена прошмыгнула за дверь. Она добежала до лестницы и сбавила темп. Вряд ли миссис Шейп догонит её на своих каблуках.
От этой мысли злость внутри улеглась. Сердце перестало так колотиться.
Милена успокоилась и разжала кулаки. Видно она чересчур вдавила пальцы в ладонь, так как кончики пальцев слегка покалывали. Словно она обожгла их.
Но ощущение исчезло, сменившись новым. Теперь Милене казалось, что кончики пальцев сильно заледенели. И этот приятный холодок расходится по всему телу. Освежает его, как струи воды. Наконец, Милена избавилась от этих странных чувств и зашагала дальше. Вскоре она вышла из здания. С облегчением вздохнула. Каждый школьный закоулок напоминал ей тесный лабиринт с Минотавром, из которого невозможно найти выход. Во всяком случае, без боя.
* * * За время, что Милена отрабатывала наказание, на Вэтхем уже опустился вечер. Так что все скамейки на школьной площадке тонули во мраке. И только по двум светлым пятнышкам – русым хвостикам, Милена обнаружила Лизу. Толстушка с таким упоением листала учебник по биологии, что даже не заметила появления Милены. Читать в такой темноте было невозможно.
Так что Лиза, забравшись с ногами на скамейку, разглядывала картинки.
— Вижу тебе здесь весело! – Милена присела на краешек скамейки. Медные волосы и янтарные глаза отливали золотом в тусклом свете фонаря.
— Ещё как весело! Веселее только в цирке! – Лиза засмеялась. Она хотела ещё что–то сказать, но изо рта вырвался сладкий зевок. Когда зевота отступила, толстушка смогла выговорить. — Кстати, ты уж извини… Но я, чтобы не заснуть, выпила твой горячий шоколад. Увы, он остыл и превратился в невкусную жижу. Хотя, какая жижа может быть вкусной, верно? – Милена покачала головой и вместе с Лизой встала со скамейки. Толстушка ещё продолжала спросонья нести всякую чушь. Но когда они отошли от школы, вдруг остановилась.
— Так ты расскажешь мне о Кристиане Вогане? Учти, если у меня случится сердечный приступ от любопытства, я всем медикам буду говорить, что это твоя вина! — тоскливый вздох вырвался из груди Лизы, образуя около рта облачко белесого пара. Она побежала догонять Милену.
