Девушки свернули в коридоре.
- Да, - вспомнила Констанция, - а любезничая с вами, мадмуазель, королева защищала лишь свои интересы. Это и злит короля.
- Какая же ей польза быть со мной любезной? - не понимала Готель.
- Королева, будучи герцогиней Аквитании, имеет родственные притязания на Тулузу, и пока вы общаетесь с Раймундом, вы играете ей на руку, - объяснила графиня.
- О Боже. Раймунд. Я не знала, - прошептала та себе и села на кровать Констанции, заламывая себе пальцы, - бедный мой Раймунд. Он ничего не говорил мне. Ничего. Но, что же мне теперь делать? - взмолилась Готель.
- Ничего. Вам ничего не нужно делать, моя дорогая. Если вы хотите, чтобы все оставалось так как есть, то вам лучше ничего не менять, поскольку, стоит лишь одной фигуре на доске сдвинуться, и вы проиграете эту партию, - тихо проговорила Констанция, - простите.
Готель рухнула спиной на кровать:
- Это невероятно.
- Это политика. Корона. То, о чем я говорила вам раньше. И вы забрались слишком высоко, достаточно высоко, чтобы попасть под её жернова.
Констанция гладила черные волосы Готель, а та, в свою очередь, старалась собрать всю картину воедино и тут поняла, почему маркиза охватил такой страх, когда она сказала о том, что брак их величества разладился:
- Он никогда на мне не женится, - проговорила Готель и заплакала, - никогда.
- Останьтесь сегодня со мной, моя дорога, - прошептала ей графиня, - я не переживу эту ночь без вас.
До рассвета Констанция не сомкнула глаз ни на минуту. Что-то тревожило её больше чем её гостью, и она гладила волосы Готель, пока та не заснула.
- Если ты сперва прометаешь, тебе будет удобнее сшить эти части, - говорила Готель Марии, которая сидела напротив и, подражая своей наставнице, закинула одну ногу на другую.
Но Мария была сосредоточена настолько, что не могла отвлекаться на сторонние разговоры.
- Для кого это платье? - попробовала Готель снова.
- Для Софи. На рождение Иоанна Крестителя, - вытягивая нитку, ответила девочка.
Готель наморщила лоб и перебрала в голове всех своих знакомых, но так и не нашла среди них ни одной Софи.
- Это моя кукла, - закатив глаза, покачала головой Мария, удивляясь подобному невежеству.
- Поверьте мне, моя дорогая, в этом году на рыночной площади должно быть что-то особенное, - сказала Готель графиня, - и я ожидаю увидеть вас в нашей ложе.
В тот день, с самого утра парижане оживленно двигались на правый берег Сены, где уже устраивались торговые лотки, площадки для потешных игр и музыкантов. Готель не торопилась. У неё были незаконченные дела, к тому же, она договорилась зайти за Клеманом по дороге; у него не было компании, и Готель охотно согласилась с ним на прогулку.
