- Я не ем рыбу, - смеялась Готель.
Маркиз приходил почти каждый день, и они часами сидели на балконе, делились всякими пустяками, читали друг другу книги или наблюдали за безмятежностью горизонта в полной тишине.
Так тешит лесть изольдин нрав,
Что может близок стать ей граф,
Хотя досель - Клянусь душой! -
Был с ней не ближе, чем со мной.
Пусть не сегодня, пусть с трудом,
Но граф поставит на своем.
Находчив он, собой хорош,
И с ней водой не разольешь.
И я не знаю, как случилось,
Что королева не прельстилась
Им до сегодняшнего дня.
Дивите вы, король, меня,
Давая графу доступ к ней
По странной слабости своей
- Но вы ведь вернетесь? - спрашивал Раймунд, положа свою голову на колени читающей ему Готель.
- Вернусь, мой дорогой Тристан, - отвечала та, разглаживая тонкими пальцами его темные кудри.
- Я дам вам самый быстроходный из своих кораблей, чтобы наша разлука была хоть на миг да меньше, - вскочил воодушевленный этой идеей маркиз.
Иногда он еще вырывался из него, этот ребенок, который еще жил внутри маркиза, и Готель меланхолично улыбалась, встречая его.
До свадьбы Сибиллы и Рожера оставалось совсем немного времени, и очень скоро подошел день, когда Готель должна была отправиться из Марселя на Сицилию. И в этот день, когда она, собираясь выходить из дому, открыла дверь, за порогом стоял Раймунд.
- Маркиз, - удивилась она, - что вы здесь делаете, я думала, мы встретимся с вами в порту.
- Я боюсь вас так отпускать, - как-то робко и заколдованно произнес он.
- Отпускать как? - не поняла та.
Раймунд подошел к Готель совсем близко и после чрезмерно затянувшейся паузы, после того как она разгадала его намерение, и когда он уже прочел о том ответ в её глазах, обуреваемый всей этой возникшей неловкостью, он всё же нескладно поцеловал её в губы и медленно отошел назад, не зная что последует за этим мальчишеством.
- Теперь всё?
- Да, - потеряно ответил тот.
- Так вы желаете отпустить меня так? - еще больше удивилась Готель, но заметив, что её юному другу сейчас не хватит сил ровно устоять на ногах, взяла его за руку и ввела в дом. Она провела его до самого балкона и там, на фоне безбрежной синевы и многоликих южных цветов она обняла Раймунда так спокойно и нежно, пока сердце её молодого кавалера окончательно не успокоилось.
- Это я, Раймунд. Разве вы меня забыли? - тихо шептала Готель, гладя его волосы, - вы забыли наши прогулки у скал, как клали свою голову мне на живот и смеялись так чисто, над птицами, нелепо бегающими по воде?
