Лион был серым, туманным, пустым и холодным. Крестоносцы остановили экипаж у церкви Сен-Мартен д'Эне, откуда вышел каноник и предложил им приют; потом подошел к Готель и также предложил любую помощь:
- Друг Элоизы для нас такой же друг, - сказал он.
Готель передала несколько слов от аббатисы и сказала, что хотела бы остановиться у мадам Пенáр, и тогда другой священник прихода проводил её к дому мадам.
Это был старый, но крепкий дом с каменными стенами и массивными деревянными перекрытиями, а мадам Пенар была простой женщиной тридцати лет, в узорчатом фартуке, со сплетенными в толстую косу волосами, с мужем и сыном шести лет. Она была той женщиной, для которой свой дом это предмет гордости и любви.
- Клеман был прав, когда говорил, что вы просто красавица, мадмуазель, - сказала она, увидев Готель.
Мадам Пенар подала на стол хлеба, сыра и молока, и, пока Готель рассматривала дом, пошла приготовить ей комнату.
- Клеман спал здесь, когда бывал у меня, - говорила она, перестилая постель, - но, честно сказать, не так уж и часто. Как говорит его мать, надеюсь, когда-нибудь он поймет, что время, проведенное дома, куда ценнее, чем попытки завоевать чье-то сомнительное признание.
- Признание?
- Да, мадмуазель. Клеман растратит всю свою жизнь, пытаясь подняться наверх, особенно видя, как, например, вам это удалось. И он будет это делать до старости, лишь бы не признавать своего поражение. Это страх, мадмуазель, его погубит страх.
- А где ваш супруг - месье Патрис? - решила сменить тему Готель.
- Он у соседа, кроет крышу, вернется лишь к обеду, - ответила хозяйка.
На какое-то время наступила тишина. У стены беззвучно стоял мальчик - Жак - сын мадам, тихо и неподвижно оперевшись на стену, как стоит забытая метелка в комнате, куда редко заходят; он смотрел на свою гостью неприлично пристально, чем немного смутил Готель, отчего та рефлекторно поправила спереди волосы.
- А далеко ли Марсель? - вдруг спросила Готель, пытаясь оторваться от взгляда мальчика.
- Два дня пути, как до Парижа, - ровно ответила мадам.
Они еще немного посидели в тишине, и Готель пошла прилечь, чтобы отдохнуть с ночной дороги. Она не спала и, как только солнце появилось над городом, вышла пройти по его улицам. Он чем-то напоминал ей Париж, и она подумала, что, может, найдет для себя нотки Парижа и в своем новом пристанище. Готель купила немного карамельных яблок для Жака, а увидев в городе портную лавку, и кусок белого материала на платье. Вернувшись в дом мадам Пенар, она сразу принялась кроить и шить себе обновку. К вечеру получилось достаточно простое, но очаровательное белое платьице, тонкое и изящное от плеч до ступней. Девушка подумала, что жизнь её, возможно, изменится, так почему бы не подчеркнуть это новым предметом своего гардероба.
