На обратном пути к своей даче я попытался прикинуть, сколько всего человек уже могло прочесть роман «В красном поле». Первым рукопись читал, разумеется, мой редактор. Кроме него с ней могли ознакомиться еще три-четыре человека в издательстве, текст также мог побывать в руках у пары редакторов из читательских клубов. Официальный тираж должен поступить в свободную продажу еще через несколько дней, но книга уже напечатана. Это означает, что работники типографии имели к ней доступ, как минимум, на протяжении одного-двух месяцев. Сам я получил по почте тридцать авторских экземпляров. Вполне возможно, что некоторое количество книг из тиража уже разослано рецензентам и книготорговцам, сделавшим предварительные заказы. Из причитающихся мне тридцати экземпляров один я отправил Вернеру, еще один подарил соседу и по одному послал бывшей жене и родителям.
Итого набиралось около ста человек, которые так или иначе были знакомы с бумажным изданием романа «В красном поле». Однако и в издательстве, и в типографии была электронная версия книги. Именно такие версии порой всплывали в самых непредсказуемых местах. Так, однажды я получил отрывок из своего романа «Дружные семьи», в котором имена жертв были заменены моим собственным и именами членов моей семьи. Правда, тогда меня это особо не встревожило. После того как ко мне пришел настоящий писательский успех, я привык получать письма, критикующие мое творчество и меня самого. Не исключено, что в тот раз кто-то допустил утечку электронной версии текста. Помнится, тогда издательство так и не смогло мне ничего объяснить, однако, воспользовавшись случаем, ужесточило внутренние меры безопасности. Однако все это произошло уже несколько лет тому назад. К тому же даже самые строгие меры со временем перестают быть действенными, если им регулярно не уделяют должного внимания.
Таким образом, узнать, у кого именно был доступ к роману «В красном поле», не представлялось возможным. Поэтому, добравшись до своей «Башни», я по-прежнему оставался в полном недоумении, как и до начала предпринятого путешествия.
— Здорово, Ф. Ф.! — окликнул меня мой сосед Бент после того, как я выбрался из машины.
Он стоял у въезда к себе во двор. На нем были мешковатые брюки военного образца и какая-то облегающая маечка. На плече лежал топор. В течение этого лета он завалил семь-восемь деревьев на своем участке и три на моем, так что теперь его сад напоминал гигантский разворошенный муравейник из бревен разной длины и толщины. Вместо одной ноги у Бента был протез, однако он всегда отличался неуемной активностью. Вот и теперь сосед задался целью собственноручно переколоть все дрова для камина.
