— Приветствую тебя, Аким Акимыч, некто Беркутов у телефона. Не оторвал от неотложных дел?
— Взаимно приветствую, коллега. Звонок из Москвы всегда тревожит, но я слышу голос давнего друга. И рад. Как поживаешь, Пётр Николаевич?
— Да дела у меня теперь попроще стали: на пенсию оформляюсь. Вот напоследок решил с однополчанами пообщаться….Возможно, через недельку в ваших краях побываю, о встрече хочу договориться.
— О чём речь, Петро! Приезжай….Я в ближайшее время выезжать никуда не собираюсь. Если начальство не прикажет. А с тобой, пожалуй, на охоту сладимся.
— Нет, Акимыч, я уже давно не охотник. Врачи, знаешь ли, не рекомендуют. А повидать тебя хочу…. И к соседу твоему звонить собрался. В кадрах мне сказали, что тёзка мой тоже собирается с мундиром расстаться. Вот так, разойдёмся по своим садам-огородам и совсем связи растеряем…Ты молодец, держишься. Ну да ты же и моложе меня, аж на целый год!
— Год в нашем возрасте величина ничтожная…
— Не скажи. Когда груз нарастает, один год за три воспринимается. Особенно в нашей маяте…. Так я позвоню, Аким Акимыч, перед вылетом…
За вечер Беркутов сделал три звонка.
Он был доволен.
Иванов лежал на диване, обдумывая намеченный разговор с финансистом….Борис, наверняка, спросит, а если не спросит, то подумает, что же подвигло опера "по особо важным" на политическую борьбу?…
Лев много раз мысленно (а при жизни Николая Ивановича и "глаза в глаза") спорил со "своим" автором по разным вопросам, но в одном соглашался полностью: как-то, Леонтьев очертил психологический портрет Иванова и отметил, что важнейшей чертой его характера является стремление к независимости. Да, как и любой нормальный мужчина, он стремится к высшим достижениям на избранном пути, к пьедесталу почёта, как выразился автор, но всегда соизмеряет свои желания с ценой их достижения. Он, конечно, хотел бы стать генералом, иметь свой кабинет и персональную машину, но отлично понимал, что потеряет при этом свободу в принятии решений, будет более зависим от вышестоящих чинов. Это и побуждало Льва Гурыча отклонять не раз возникавшие лестные предложения…. В этом Леонтьев прав. Что же произошло теперь?…Что ж, он готов был ответить: он осознал меру опасности для страны, степень своей личной ответственности за отсутствие попытки изменить положение. К тому же откуда-то взявшаяся уверенность в своих силах!..
….Иванов лежал на диване и "прокручивал в уме" предстоящий разговор с Горьковым. Он не раз встречался с магнатом, хорошо знал его нелёгкую судьбу и огромные ныне возможности. Во время работы "по Юле" — дочери Бориса Карловича — он убедился в высоких человеческих качествах своего нанимателя, и, однажды, собираясь с женой в гости к финансисту, сказал Марии, что Горьков — очень приличный человек. Мария тогда рассмеялась — "миллиардер и приличный человек? Ты шутишь, полковник, — не вяжется одно с другим"! Но позже и она согласилась с оценкой сыщика-психолога. Да, Горьков — порядочный человек. И бесспорно болеет за судьбы Родины, бесспорно — патриот. Но и один из богатейших людей России. Не факт, что он поддержит замыслы Иванова. Может счесть их слишком радикальными. С ним, ведь, говорить "наполовину" невозможно. Ладно, за честолюбивого авантюриста не посчитает, он, — тоже психолог от бога, и характер Иванова просчитал и оценил.
