...может в душе я нежный и ласковый как теленок, жаждущий повалятся на травке. А тут, волки позорные, норовят не только травку как гарнир употребить, но и меня пустить основным блюдом. Хренушки. Как тут не станешь злым? Плачу горькими слезами, но наказываю. А что делать? Иначе и схарчат, и не восплачат.
- Прокомментировал мои размышления Сим: - На опушке леса волки установили транспарант: Волков бояться! В лес не ходить!
- Тьфу, на тебя. Я может, раскаянием мучаюсь.
- Ага. А потом ты решишь, что негоже пропадать добру и продашь его кому-нибудь или, что в одиночку страдать скучно и удумаешь, кто, лучше тебя страдать будет. И пусть он страдает.
- Сим. Я скромный, хороший. Ведь я даже ничего и ни у кого не прошу? Да?
- Да! Никогда ни у кого ничего не проси. Просто отними, и пусть просят у тебя, а ты подумаешь.
- Какой-то ты грубый сегодня.
- Зато ты добрый, с похмелья-то.
- Ладно, надо вставать.
- Вот!!! Пойди, посмотри на зарядку у людей с похмелья и тебе сразу станет гораздо легче.
Во дворе уже раздавались зычные команды и стоны 'заряжаемых', хорошо слышные в моем кабинете, куда я зашел посидеть. Настроение и вправду улучшалось, потому что я здесь и не болею, а они там и им 'ХОРОШОООО'!
- Весельчак! - проорал я в окно.
Надо ослабить это действо, а то, как бы копыта не отбросили с непривычки.
Кстати о сватовстве. Когда я сообщил Кае, что Рина и Лота выходят замуж, изумление ее было велико. Вроде никто свататься не приезжал? И поэтому она сразу слюбопытничала: За кого? Ну, я и сказал. Шок оказался слишком большим, даже для звукового сопровождения эмоций. Пришлось выдержать поджатые губки и укоризненный взгляд моей лучшей половины, которая усиленно мотаясь взад вперед по комнате, вовсю делала вид, что чего-то делает. Минут двадцать. Пока я не заржал в голос. Поймав еще более изумленный взгляд, повествующий о сомнениях, появившихся у нее в моем душевном здоровье. Я наконец-то смог произнести: - Молодые вдовы из нашего клана, наследующие графу и барону? ...это будет не самая лучшая месть? Если ты сможешь предложить лучшее решение, клянусь, мы тут же сделаем, по-твоему.
Чуть подумав, она удовлетворенно усмехнулась и сказала: - Пожалуй. Потерявшие все. Да, предки целую вечность, будут попрекать их в идиотизме. Посмертие у них будет скверным.
И моя жена нежно поцеловала меня в щеку. (Редактор нижайше просит прощения у уважаемых читателей за излишнюю документальность и смакование столь грязных деталей и подробностей, но ради достоверности повествования он был вынужден пойти на то, чтобы оставить в тексте эту безобразную, порнографическую сцену, полную излишнего реализма, разнузданный апофеоз грязной похоти, животной страсти и надругательства над святым чувством любви, которая без купюр и вошла в этот текст).
