Мой комэска, Яковлев, — он пришел к нам как раз из истребительной авиации. И некоторые элементы воздушного боя он мне раньше показывал, так что теорию этого дела я немного знал. И вот он мне и говорит по рации:
— Давай, Саня, попробуем сделать этих пижонов. Они думают, что отстреляются по нам ракетами издалека, как в тире, а мы их обманем.
Тут надо пояснить — посредники фиксировали попадание ракет в нас условно, потому что в реальности ракеты не пускали. То есть истребители на «МиГ-23» должны по окончании учений представить пленки с фотографиями, где мы находимся в таких ракурсах, что очевидно — пусти ракету и попал.
Комэска придумал такой финт: как только мы увидим, что истребители пошли в атаку, мы снижаем скорость, причем Яковлев делает вираж, а я косую петлю, фигура называется аркан. Идея в том, что враг при таком маневре кого-то из нас точно потеряет, а тот из нас, кто потеряется, окажется у истребителей за спиной и сможет отработать по ним пушками.
Вышли мы с комэска на полигон, держим скорость 800 км/час, я засекаю наших условных противников — оба МиГ-23 шли за нами справа сзади.
Смотрю, выравниваются, изготавливаются к стрельбе и прибавляют скорость.
Я кричу комэска:
— Атака!
И мы дружно притормаживаем, а потом делаем аркан. Оба истребителя нас проскакивают, а я оказываюсь над ними чуть позади. И там, спокойно, как в тире, снимаю на пушку сначала первого, потом второго.
Красивые такие снимки вышли, заглядение. Мог бы, кстати, не только пушками отработать по ним — у меня еще две ракеты «Р-60» под крыльями висели, они с трехсот метров достали бы оба «МиГа» за секунду. Но ракетами уже имитировать атаку не стал — и так было очевидно, что враг уничтожен.
Кричу:
— Снято, командир!
— Отлично, Саня.
Повернули мы на базу, а эти пижоны на «МиГах» нас потеряли, даже не смогли повторно атаковать.
Потом посредники получили наши пленки, а истребители на разбор ничего не привезли. И тоже, как пэвэошники, вместо того чтобы признать — да, мол, просрали, — начали нашему начальству звонить, жаловаться. Что, мол, ваши штурмовики себе позволяют, почему просто не подставились, как все делают на таких учениях.
Но наше начальство послало этих жалобщиков куда следует — никаких принципиальных договоренностей об игре в поддавки на самом деле не было. Просто сложился такой порядок, что на учениях чаще в войну играли, чем отрабатывали боевые навыки. И лично меня это всегда огорчало — мне афганского опыта хватило, чтобы понять, что на войне все серьезно и убивают там не понарошку.
