– Дети и внуки собрали на билет, – с признательностью в голосе сказала она. Потом, словно вспомнив, что и у меня есть какое-то прошлое, спросила:
– А вы здесь зачем?
Я не должен был отвечать. Слишком многое стояло на карте. Слишком много сил было потрачено, чтобы сорвать все парой-тройкой неосторожных реплик.
Но я ответил.
Прямо напротив лоджии было окно. Узкое, словно бойница блиндажа. Забранное плексигласом и безопасной мономолекулярной сеткой. В него никто не смотрел. Подумаешь, окошко.
Заглянув в него, можно было увидеть ленту двадцатисантиметровой ширины, площе бумажного листа и в сотни раз прочнее стали. Этот цельный углеродный жгут, растянувшийся на шестьдесят пять тысяч километров, удерживал космический лифт над Землей, не позволяя ему упасть или взмыть ввысь.
– После школы мы с друзьями любили подняться на последний этаж двадцатиэтажного дома, самого высокого в нашем районе. И с высоты поплевать на людей.
– Ага, ваша история тоже началась в детстве… – умолчав о втором сходстве, заметила Ольга Матвеевна.
– Нас было трое: я, Коля и Андрей. Коля был отличным компьютерщиком, Андрей – два года как просек принцип "денежной пирамиды" и постоянно угощал нас булочками в буфете, а я неплохо ладил с техникой и постоянно что-то бесполезное мастерил. Вместе мы никак скооперироваться не могли, только, не поделив руководство, драться начинали. Поэтому занимали себя тем, что по часу, а то и по два кряду плевали с балкона.
– А чей это был балкон?
– Ничей. Он прямо с лестничной площадки выходил – такая там была планировка. Это был новый, недавно построенный дом, и жили в нем на редкость состоятельные люди. Подъезд закрывался на дверь с цифровым кодовым замком, Коля устройство быстренько обработал. В безветренную погоду плевать сверху было одно удовольствие. Чем больше слюны в плевке – тем точнее летит. Плюнешь – и спрячешься. Потом посмотришь в зеркальце, ушел снаряд в "молоко" или попал в цель. Опять высунешься. В большинстве случаев плевки рассеивались на полпути, прямо над головами прохожих. Дорогущему блестящему "Лексусу", стоявшему прямо под балконами, доставалось больше всего. Когда его владелец понял, откуда берется мутный зернистый налет на только пригнанной из мойки машине, он не на шутку разозлился. Этот подтянутый, усатый, неимоверно лютый интель гонял нас по этажам и грозился засадить в колонию каждого. Но так ни разу и не поймал. Он на лифте вверх – мы по лестнице вниз. Он по лестнице вниз, мы на лифте – вверх. Так мы и боролись за свою наплевательскую привилегию.
