Чувствуя ответственность за спасенных, Кумил собрался было проверить состояние избитого степняка, а заодно разобраться, почему его личность кажется знакомой, но не смог набраться сил и тоже заснул. Успев напоследок подумать, что без часовых тролли возьмут их голыми руками…
Однако не взяли. И разбудил Мидара не грубый рык тарка, а тихий голос Фейгура. Шаману заметно полегчало: он перестал изображать умирающего и теперь что-то увлеченно рассказывал внучке. То ли про травы опять толковал, то ли просто уму-разуму учил. В общем, знакомая картина.
— Ты неисправим, старик, — сказал Мидар мрачноватым тоном. Все тело болело, будто его палками били, в голове шумело словно с похмелья, глаза резало — какая уж тут радость? Одно хорошо — день давно перевалил за полдень, а они до сих пор были живы и на горизонте не мелькали зеленомордые твари. — Дай тебе волю, до смерти заучишь!
— О, наш спаситель проснулся! — воскликнул Фейгур, оборвав разговор и с каким-то даже умилением посмотрев на Кумила. — Всегда говорил, что даже среди горожан встречаются те, кто изнутри больше, чем снаружи. В ком есть то, что называется стержнем. В тебе я это сразу увидел, травознай. Рад, что не ошибся!
Смущенный столь выспренним слогом, Мидар лишь пожал плечами. Говорить о том, что гвонков он спасал не по велению души, а из корыстных соображений, совершенно не хотелось.
— И не отмахивайся, не отмахивайся. Будь в моем роду хотя бы половина воинов с подобной силой духа, в клетках сидели бы не мы, а тролли, — продолжал гнуть свою линию Фейгур.
Чтобы прервать его, пришлось сменить тему:
— А что у вас вообще произошло? Мне показалось, зеленомордые вовсю сотрудничают с кем-то из гвонков.
— В точку. Один наш князек надумал подмять под себя все Лихоземье. И пусть пока силенок у него на всю степь не хватает, этот недостаток он компенсирует деньгами. Сначала оплачивает налеты бандитов на мелкие кланы, затем, как только племя-соперник оказывается ослабленным, устраивает генеральное сражение и по закону степи подгребает под себя чужие земли со всеми данниками. — Фейгур невесело усмехнулся. — Все всё понимают, но поймать хфургова мерзавца за руку пока не получается. Совету племен же нужны доказательства.
Помолчали. Очередное подтверждение простой мысли, что шкурная людская натура везде одинакова, Мидара совсем не порадовало.
— А почему тарки вас вместе с остальными «князьку» не продали? — наконец спросил флорист.
— Да тут вообще все просто как слеза Альме. В последние годы ургов-гоблинов сильно интересуют пленники с Даром, вот тролли и надумали нас коротышкам на артефакты Мертвого леса обменять, — ответил шаман равнодушно, словно и не о нем шла речь. В его представлении о мире такое было обыденностью.
