Гийом, тщедушный человечек лет двадцати пяти, стащил с головы темно-синюю фетровую шляпу, учтиво поклонился и отрицательно покачал головой:
— Нет, ваше высочество, таких новостей нет. Надеюсь, появятся после следующей моей поездки. Но для нее мне необходим паспорт.
Голос француза звучал необычно глухо, в нем чувствовалась неуверенность, будто молодого человека ужасно смущала просьба к наместнику выправить ему паспорт.
— Потом, потом, после обеда, — довольно сухо ответил Вильгельм, небрежным жестом дав французу понять, чтобы тот дожидался его вместе с другими просителями.
Гийом с легкой гримасой разочарования ретировался.
Когда Вильгельм вместе с остальными входил в зал столовой, Луиза шепнула ему:
— Не нравится мне человек, с которым вы только что разговаривали. И ведет себя как-то непонятно.
Вильгельм с улыбкой ответил супруге:
— Нет-нет, он добрый малый. Мы уже не раз с ним встречались. Замышляй он дурное, поверь, он уже давно бы действовал. Возможностей для этого у него было сколько угодно. А если сейчас и оробел, так все оттого, что оказался сразу перед столькими высокими особами.
После обеда Вильгельм, общаясь с просителями, вновь приметил Гийома. Француз на сей раз терпеливо дожидался своей очереди. Вильгельм, переговорив по одному, касавшемуся армии вопросу с офицером-валлийцем, повернулся к купцу из Италии, который дал понять, что располагает важными сведениями насчет торговли через акваторию Средиземного моря. Обсуждение этого предмета явно не предназначалось для чужих ушей, поэтому Вильгельм, отведя итальянца в сторону, пригласил его к себе в кабинет.
Наконец итальянец откланялся, встречи с наместником у дверей его кабинета дожидался английский офицер, седовласый капитан Уильямс. Он преклонил колено, и тут словно ниоткуда вынырнул Франсуа Гийом. В голове Вильгельма молнией пронеслась жуткая мысль: «А ведь все так же, как и тогда в Антверпене!»
В правой руке француза был массивный двуствольный пистолет. Гийом неторопливо навел его на наместника в Нидерландах. Вспышка, облако порохового дыма, оглушительный грохот и страшный удар в подбрюшье. Резкая боль мгновенно пронзила тело.
Не зря сегодня утром его вновь посетило знакомое предчувствие беды. Только вот теперь смерть крепко сжала Вильгельма ледяными когтями и отпускать не собиралась.
Принц Оранский скончался от полученного ранения еще до прибытия лейб-медика. Покушавшегося тотчас же схватили. Настоящее имя убийцы было Бальтазар Жерар. Он происходил из вольного графства Бургундского и на самом деле был не кальвинистом, а убежденным католиком и верным вассалом короля Испании. Прибыв в Дельфт, Жерар выдал себя за гугенота, вынужденного покинуть родину из-за преследований католиков, и в этой ипостаси сумел войти в доверие к Вильгельму Оранскому. Он бы еще раньше осуществил свой вероломный план, будь у него подходящее оружие. Пистолетом с двумя стволами Жерар смог обзавестись лишь незадолго до покушения. Причем по злой воле судьбы покушавшегося снабдил оружием не кто иной, как начальник личной охраны Вильгельма, которого француз уверил в том, что пистолет ему необходим для самообороны, — дескать, едва стемнеет, как в Дельфте шагу нельзя ступить, не рискуя быть ограбленным, а то и убитым.
