Смертельная лазурь | страница 18
Прибыв на следующее утро в Распхёйс, я убедился, что Оссель еще не приходил. Во всяком случае, его нигде не было видно. Что ж, по-видимому, и в воскресенье было выпито немало, стало быть, мог и проспать. Но куда любопытнее было другое — товарищи по работе глазели на меня так, словно у меня за эти выходные отросли рога.
Не утерпев, я спросил Арне Питерса:
— Что все-таки произошло? Чего это они меня разглядывают?
Явно смущенный, Питерс теребил воротничок, будто ему воздуха не хватало.
— Ты тут ни при чем, Корнелис, — ответил он мне наконец. — Это все из-за Осселя.
— Ну и что тут такого? Все мы иногда опаздываем на службу по понедельникам.
Питерс посмотрел на меня как на слабоумного:
— Опаздываем? При чем тут опоздания? Он никуда не опоздал, а уже давно здесь сидит!
— Да? И где же он? Я что-то его не видел?
Питерс ткнул пальцем вниз:
— А он там, в темном карцере.
— Какого дьявола ему там понадобилось? Кого туда посадили?
Этот знаменитый карцер снискал репутацию самого ужасного места в Распхёйсе. Кое-кого из преступников сажали туда, пока начальник тюрьмы не решал вопрос об их дальнейшем размещении. А чаще всего там оказывались наиболее буйные наши обитатели. Карцер представлял собой каменный мешок без окон, сырой, холодный. Посидев в нем малость, все сразу становились на удивление покорными и сговорчивыми. Впрочем, находились и такие, кто задерживался там на несколько суток, не общаясь ни с одной живой душой, получая раз в день жбан воды да краюху хлеба.
Арне Питерс долго смотрел на меня. Потом, запинаясь, проговорил:
— Так ты ничего не знаешь, выходит! Боже мой, так ты на самом деле ничего не знаешь?
Я глубоко вздохнул.
— Арне, скажи мне наконец, что стряслось?
— Оссель вот уже с полуночи сидит здесь, у нас в Распхёйсе, да еще в темном карцере. Он тут с тех пор, как… как его сюда доставили.
Случается иногда такое, чего ты осмыслить просто не в состоянии — не желаешь осмыслить, хотя со слухом у тебя все в порядке. Вот примерно так и было в тот момент со мной. Я, не в силах вымолвить ни слова, уставился на Питерса.
— Что ты сказал? — наконец смог выдавить я.
— Корнелис, Боже праведный! Он убил ее!
— Кто кого убил? — так и не понял я.
— Оссель убил эту женщину. Как же ее?..
— Гезу? — напомнил ему я. И тут же нахлынули мерзкие воспоминания о недавнем вечере. — Ты имеешь в виду Гезу Тиммерс?
Питерс энергично закивал, радуясь, что в конце концов сумел втолковать мне, в чем дело.
— Именно ее я и имею в виду. Его сожительницу. Они ведь с Осселем… ну, ты понимаешь…