В этом письме он, в частности, советовал: «На днях в „Известиях“ или в „Читателе и Писателе“ появится статейка моя „О науке“. Вы бы в „Смене“ перепечатали кусочка два-три».
В конце письма Горький, между прочим, писал:
«Получил письмо из Нью-Йорка от одного товарища. Сообщает, что после нескольких лет официального благополучия здесь начинается глубокий кризис, который всего заметнее на быстром росте количества безработных.
В Ист-Сайде огромнейшие, в несколько тысяч человек, очереди безработных в ожидании бесплатной тарелки супа или места в ночлежке. В Колорадо и Пенсильвании между шахтерами и владельцами копей идет борьба. В настоящее время около 200 тысяч шахтеров, в буквальном смысле слова, умирают с голода.
Товарищ — солидный человек, к преувеличению не склонен.
В прошлом году в Нью-Йорке была организована выставка коллекции почтовых марок. Стоимость этой выставки, ни к черту не годных кусочков бумаги, оценена была в 40 миллионов долларов, т. е. в 800 миллионов рублей. Так-то.
А. Пешков.»
Это была совсем уже дружеская информация. Так пишут отцы детям, делясь с ними тем, что особенно занимает и увлекает их, желая, чтобы дети разделили их тревоги.
КТО ЕСТЬ ПРОЛЕТАРСКИЙ ПИСАТЕЛЬ
Особенно интересным было письмо, полученное тверскими комсомольцами 19 апреля 1928 года. Его Алексей Максимович прислал по своей инициативе, без всяких вопросов с нашей стороны. Просто захотелось, по-видимому, поделиться с людьми, которым он симпатизировал, тем, что его занимало, а может быть, и тревожило.
В этом письме Алексей Максимович коротко сообщал, что литературный кружок в профтехнической школе в г. Покровском обратился к нему с вопросом: пролетарский ли он писатель. На этот вопрос он ответил статьей, которую вместе со своим письмом прислал и в «Смену».
Вот эта статья, которую почти целиком перепечатываю из «Смены» № 46 за 20 апреля 1928 года.
«Дорогие товарищи! Лично меня не интересуют споры критиков о том — пролетарский я писатель или не пролетарский. В массе юбилейных поздравлений, получаемых мною от рабочих со всех концов Союза, рабочие единодушно именуют меня „нашим“, „пролетарским“ и „товарищем“. Голос рабочих для меня, разумеется, внушительнее голоса критиков. Я очень горжусь тем, что рабочие меня считают своим человеком, своим „товарищем“: это искренняя моя гордость и великая честь для меня. А термин „пролетарский“, на мой взгляд, уже не совсем отвечает действительному положению трудовой массы Союза Советов. „Пролетариатом“ именуется, как вы знаете, класс людей, живущих личным заработком и не имеющих иных средств к существованию. Но приложимо ли это наименование к рабочим и крестьянам Союза Советов, к трудовой массе, которая взяла в свои руки политическую власть в нашей стране и постепенно овладевает всем хозяйством, всеми сокровищами страны. Вопрос должны решать вы сами.
