Кассир набрал код Портленда, и компьютер показал, что на следующий экспресс билетов полно.
— Автобус отходит через два часа, — сообщил кассир.
«Шевроле» ФБР доставило Ричера и Харпер в аэропорт округа Колумбия еще засветло. Присоединившись к юристам и журналистам, они встали в очередь к трапу. Харпер выбрала места в хвосте.
— Здесь мы сможем поговорить. Не люблю, когда чужие прислушиваются.
— О чем поговорить?
— О порезах у нее на лице. Мне нужно понять, что это означает.
Двигатели взвыли, и самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу.
— Думаю, это доказывает мои предположения. Я считаю, что пока это единственная ценная улика.
— Почему?
— Я считаю, что убийца маскируется. Притворяется кем-то другим. На определенном этапе он анализирует сделанное, думает: «Постой-постой, я не выказываю ярости» — и в следующий раз пытается хоть как-то ее продемонстрировать. Но на самом деле он ее не испытывает, и, когда доходит до дела, результат не впечатляет.
— Но почему Элисон? Почему только на четвертый раз?
— Он постоянно обдумывает и совершенствует план.
— Это как-то выделяет Элисон?
— Пусть умники гадают. Не стоит лезть в их огород.
Харпер кивнула.
— Вероятно, мотив — деньги.
— Другого быть не должно. Тут всегда любовь или деньги. В нашем деле явно не любовь — от нее теряют рассудок, а этот тип в своем уме.
Самолет на секунду остановился, разогнался и взлетел.
— Почему он изменил интервал? — спросила Харпер.
— Может, просто смеха ради. Ничто так не выбивает ФБР из колеи, как изменения в схеме.
— Она еще будет меняться?
— Уже не важно. Женщины под охраной, и очень скоро вы его возьмете.
— Вы на самом деле хотите поймать убийцу?
— Теперь — да.
— Из-за Эми Каллен? Она ведь была вам симпатична?
— Да. А Элисон Ламар за время нашего короткого знакомства мне понравилась еще больше. Но я хочу поймать его из-за Риты Симеки.
— Вы ей тоже нравитесь. Между вами что-то было?
— Нет. Я познакомился с ней уже после того, как ее изнасиловали. Тогда ей было не до романов. И похоже, все еще не до них. Мы очень подружились, но отношения между нами были сугубо платоническими.
— А теперь убийца заставляет ее вернуться к пережитому, и вас это бесит.
Ричер кивнул:
— Я чувствую ответственность за Риту. Он досаждает ей, а значит, и мне.
— Знаете, а вы по-своему самонадеянны. Обвинитель, судья, присяжные и палач в одном лице. А как же правила?
Ричер улыбнулся:
— Это и есть мои правила.
— Мы будем действовать по моим правилам, хорошо? Найдем убийцу и арестуем.
