— Но только не убивали себя, — заметила Харпер.
— Ясно, что это не самоубийство, — согласился Стейвли.
— Их не топили, — добавил Блейк.
Стейвли кивнул:
— Первых трех — нет. В легких жидкости не было. Про эту мы скоро узнаем, но готов спорить, что жидкости не обнаружится.
— Так как же, черт побери, он их убил? — пробормотал Блейк.
Стейвли опустил глаза на тело:
— Понятия не имею. Дайте мне пару часов, может, что-нибудь и найду.
Бросив халаты, перчатки и бахилы у двери, они вышли из здания лаборатории. К главному зданию они пошли длинным путем, надеясь, что свежий холодный воздух выветрит из легких запах краски и смерти.
Джулия Ламар сидела одна за столом в комнате для совещаний.
— Ты не должна здесь находиться, — обратился к ней Блейк.
— Я не могу уйти. Я обязана держать руку на пульсе. Нам надо работать. У нас всего три недели, чтобы поймать убийцу.
— Вполне достаточно, — вставил Ричер, — если мы обсудим его мотивы прямо сейчас.
Ламар напряглась и обратилась за поддержкой к Блейку:
— Не стоит снова заводить этот спор.
— Придется, — возразил Ричер.
— Расслабьтесь, — попросил Блейк. — У нас три недели, и мы не будем терять ни минуты на споры.
— Вы потеряете все три недели впустую, если будете продолжать в том же духе, — заметил Ричер. — Вы заблуждаетесь насчет мотива убийцы и потому ищете не там.
— Мотив очевиден, — холодно отрезала Ламар. — Стоит ли это обсуждать?
— Выкладывайте, что у вас, Ричер, — разрешил Блейк.
Ричер перевел дух.
— Этот парень совершил четыре убийства по причудливым, тщательно разработанным сценариям и не оставил ни малейшей зацепки. Он сделал всего одну ошибку, да и то весьма незначительную, поскольку она нам ничего не дает.
— Ну и?.. — спросил Блейк. — К чему вы клоните?
— У него особый склад ума. Практический, прикладной, предельно рациональный.
— Ну и?.. — повторил Блейк.
— Сами подумайте. Любой тип, которого так бесит проблема сексуальных домогательств, иррационален. А у того, кто спит и видит, как бы отомстить жертвам, не все дома. Он лишен здравого смысла. Он не исходит из реальности. Он идиот. Не ненависть к этим женщинам движет нашим убийцей. Невозможно быть одновременно и разумным, и неразумным.
— Мы знаем, какой у него мотив, — возразила Ламар. — Что еще может им двигать? Круг жертв слишком узок, чтобы предполагать что-то еще.
— Псих не мог совершить эти убийства, — сказал Ричер.
— Так какой же его истинный мотив, умник? — спросила Ламар.
— Не знаю.
— Сомневаетесь в моем выводе, а сами не знаете?
