Тайна девятки усачей | страница 9



— Ну, давай, — лениво произнес Сема, и пальцы Саньки встретились с пальцами противника.

— Считаю! — предупредил Мишук.

Санька сгоряча не почувствовал боли, но у него заныло под ложечкой, когда он увидел налившиеся синевой кончики своих пальцев, зажатых в Семиной руке.

— Раз! — начал считать Мишук. — Два!.. Три!

И в то же мгновение рука Саньки оказалась прижатой к столу. Мальчишка не успел понять, как это произошло. Он с удивлением, как на чужую, посмотрел на свою ладонь.

— Э-э! Ты не по правилам! — растерянно пробормотал он. — Во-первых, начал раньше срока, а во-вторых… рывком!

— Считай сам, — покорно ответил Сема и принял исходное положение.

Ребята стояли вокруг них и молчали. Они знали, чем все кончится, и потому не испытывали спортивного интереса. А смеяться над Санькой не хотелось: слишком сконфуженным и растерянным было его лицо.

Но гордость не позволила Саньке сдаться без боя. Он второй раз вцепился в неподатливые пальцы Семы, сам сосчитал до трех и навалился на его руку, привстав со стула. Это было явное нарушение правил, но никто не запротестовал.

Рука у Семы дрогнула и остановилась в вертикальном положении. Как Санька ни тужился, она стояла свечой.

— Теперь можно мне? — спросил Сема.

Саньке ничего не оставалось делать, как кивнуть головой. И Сема начал медленно без особых усилий пригибать его руку к столу. На полпути Санька безнадежно махнул левой рукой и выдернул правую из Семиной ладони.

— Хватит! — буркнул он и подул на слипшиеся пальцы.

— Ну? — как ни в чем не бывало спросил Мишук.

— Чего ну? — огрызнулся Санька. — Я — человек слова!.. Сколько там у вас яблонь?

— Сотни три будет.

— Насажали на мою голову! — проворчал Санька и полез под кровать за ботинками.

Колхозный сад раскинулся на пологом спуске к неширокой речке, прозванной Болотнянкой. Она вытекала из огромного непроходимого болота, которое тянулось на многие километры к востоку от деревни. В центре сада стоял обширный новый дом — детские ясли. Сюда по утрам со всех пяти деревень колхоза свозили крикливую детвору и оставляли ее под присмотром нянек до вечерней зорьки.

Когда звено Мишука подходило к саду, Санька услышал разноголосый гомон.

— Гренадеры воюют! — объяснил Мишук.

— Кто-кто? — переспросил Санька.

— Гренадеры… У нас всех ребят гренадерами зовут.

— Дед Евсей рассказывал, — добавил Гриша Лещук, — до революции из нашей деревни в гренадеры брали! Тут парни росли здоровенные как Дима-гармонист… или Семка, например!