Жена удивилась.
— Что-то случилось? — спросила она. — Забыл что?
Аркадий заглянул в кухню, где завтракала дочь. Страх ушел. Стало спокойней. Жена смотрела на него с тревогой. Неудивительно — вряд ли он справился со своей мимикой.
— Нет, не забыл, — пробормотал он. — Просто вернулся. Послушай, дорогая, давай ты сегодня с детьми никуда не поедешь. Останемся все вместе дома, а?
Несколько секунд она смотрела на него, потом кивнула.
— Хорошо. Останемся.
— Спасибо.
— А что с работой?
Он махнул рукой.
— Я позвоню — предупрежу, что меня сегодня не будет. Сами разберутся.
Он прошел в спальню, прикрыл за собой дверь. Но прежде, чем позвонить, какое-то время стоял с закрытыми глазами, массируя лоб. Было такое ощущение, что он всего лишь отложил решение проблемы, которую не в силах решить.
Как и вчера, в субботу, сегодняшнее утро было солнечным.
Валера и Люба, поглядывая на дочь, забрались на переднее сидение. Малышка грызла попкорн.
— Вкусно? — спросила мать.
Девочка кивнула.
— Ага.
— Умница.
Валерий завел двигатель, и машина тронулась.
— Пап, а куда мы едем?
— В лес. Выберем место посимпатичней, разложим вкуснятину, что мама приготовила. Отдохнем, как следует. Ты ведь хочешь в лес? На полянку?
— Хочу, — согласилась девочка.
— Ну, вот. Скоро приедем.
Люба отыскала молодежный канал, сделала громче. Композицию «Хай-Фай» сменила Кайли Миноуг.
Они уже выехали на шоссе, покинув поселок. Люба покачивала ногой в такт мелодии, Валера улыбался. Изредка он поглядывал в зеркальце: как там дочка на заднем сидении? Девочка сосредоточенно жевала лакомство.
Валеру вдруг захлестнуло щемящее чувство — любовь к дочери стала огромной, настолько огромной, что появился риск, что это чувство разорвет его. Он даже заволновался, что это на него нашло. За рулем ведь, в конце концов.
В этот момент он сообразил, что жена уже выключила магнитолу и сидит с таким лицом, словно ей плохо.
— Люба? Что такое?
Люба не успела ответить — заплакала дочь.
Они вдвоем обернулись, посыпались испуганные восклицания, и Валера остановил машину. Вслед за женой он выскочил из машины, распахнул заднюю дверцу, подавшись к девочке, зашедшейся в истерике.
Успокоили они ее не сразу. Ничего внятного от нее не добились, только убедились, что она не поперхнулась попкорном, не поранилась, не укусила себя за язык. Дочка всхлипывала, вжимаясь матери в грудь, и, когда Валера успокоил ее настолько, чтобы можно было говорить, он предложил:
— Ну, что? Теперь поедем искать полянку?
