— Загорел. В отпуске был.
Павлухин отдыхал на Иссык-Куле. Прямо от палатки начиналась отмель. Бредешь по ней — из-под ног брызжут в стороны серебристые чебачки — иссык-кульская селедочка. А дальше — затягивающая прозрачная глубина. В ветер озеро сердится, полыхает белыми барашками; темная вода принимает зеленый жутковатый оттенок.
С восходом солнца Павлухин уходил на прилавки. По утрам озеро было спокойным, без единой морщинки. Рыбацкие лодки казались впаянными в чистое стекло озера, по воде скользили легкие розоватые блики. Майор смотрел на неподвижные лодки, и ему казалось большим счастьем вот так каждый день выходить на промысел, не спеша вытряхивать капроновые сети. Перед могучим спокойствием озера не хотелось верить, что где-то могут существовать корысть и злоба, с которыми ему, старшему оперуполномоченному уголовного розыска, приходится сталкиваться.
Павлухин считался неплохим работником в управлении. Во всех трех районах, закрепленных за ним, давно не случалось тяжких преступлений, активно действовали дружинники. Павлухину вспомнился разговор с начальником отдела подполковником Сербиным. Александр Лукич не скрывал беспокойства. Пока он, Павлухин, нежился и праздно философствовал на Иссык-Куле, в селе Калган произошла крупная кража. Неизвестные преступники ночью, проломив стену, очистили магазин. Уже двадцать дней кража «висит» нераскрытой. Теперь за нее станут склонять на каждом совещании, будут называть цифру нанесенного ущерба, а комиссар опять разволнуется и в гневе закричит: «Это из-за вашей нерасторопности. Не оправдывайтесь, слушать не хочу!» Но самое главное было в том, что за одной кражей могла последовать вторая, третья…
На другой день после отпуска Павлухин поехал в Перовский район.
* * *
Улицы остались позади. Шофер откинулся на спинку сиденья, расстегнул потертую кожанку. В приоткрытое стекло ворвалась вечерняя прохлада.
— Город — у-умм! Красотища! — разливался пассажир, сидящий впереди, — товарищ называл его Димкой. — Когда я первый раз приехал…
Они подошли к такси возле кинотеатра. Попросили подбросить до Каргалов. Оба в узеньких брючках и модных куртках на молниях — настоящие пижоны…
Оказалось — ничего, славные ребята. Димка всю дорогу сыпал смешными анекдотами. Второй, с бородкой и в черных очках, насвистывал модные песенки. Он работал в каком-то институте. Шофер из вежливости не стал допытываться: может, и говорить не положено.
— Насилу вырвался… Мой шеф — ни в какую. Пусть, говорит, твой друг детства съездит один в эти… Каргалы, а у меня план. Упрямый такой хохол. «Як казав, так и буде». — Димка перешел на густой бас и захохотал. — Я так-сяк-наперекосяк, пустил слезу, о матери что-то промямлил…
