— Эта статистика касается только первого триместра беременности, — возразил Николас, — а у тебя уже подходит к концу пятый месяц.
— Я знаю, — взвилась Пейдж. — Я не тупая.
— Я и не говорил, что ты тупая, — мягко произнес Николас. — Я только сказал, что ты беременна.
Он спешил домой, надеясь, что Пейдж, в отличие от него, не забыла о званом обеде. Нет, она не могла забыть о том, из-за чего они чуть не поссорились. Пейдж доказывала ему, что у них слишком тесно, что она не сможет приготовить ничего пристойного, что у них нет приличной посуды.
— Подумаешь! — возражал Николас. — Может, им станет стыдно, и мне повысят зарплату.
Войдя в дом через заднюю дверь, он увидел, что Пейдж, одетая в его старую рубашку и закатанные до колен брюки, сидит в кухне прямо на полу. В одной руке она держала бутылку драно, а в другой стеклянный стакан с коричневой жидкостью.
— Не делай этого, — улыбнулся Николас. — Но если ты настаиваешь, то пачку снотворного выпить приятнее и легче.
Пейдж поставила стакан на пол.
— Очень смешно, — вздохнула она. — Ты хоть понимаешь, что это означает?
Николас ослабил узел галстука.
— Что ты не хочешь этого званого обеда?
Пейдж протянула ему руку, и Николас помог ей встать.
— Что у нас будет мальчик.
Николас пожал плечами. То же самое показало ультразвуковое исследование. Официантки в «Мерси» тоже считали, что, судя по форме живота, Пейдж ждет мальчика. Об этом же говорило и поверье, согласно которому подвешенное на ниточке обручальное кольцо должно было раскачиваться взад-вперед, что оно и делало.
— Вряд ли тест на драно дает точные результаты, — пробормотал он.
Пейдж подошла к холодильнику и принялась извлекать из него накрытые фольгой подносы с едой.
— Надо помочиться в чашку, а потом добавить в мочу две столовые ложки драно, — начала объяснять она. — Гарантия теста — девяносто процентов. Производители драно даже обратились к ассоциации гинекологов-акушеров с просьбой объяснить своим пациенткам, что их продукт предназначен для совершенно иных целей. — Она захлопнула дверцу холодильника и прислонилась к ней спиной, прижав руки ко лбу. — У меня будет мальчик, — повторила она.
Это прозвучало так, как будто такая женщина, как она, просто неспособна вынашивать ребенка, не являющегося ее собственной крошечной копией. Николас знал, что Пейдж не хочет мальчика, хотя она в этом и не признавалась, во всяком случае вслух.
— Ну что ты в самом деле, — произнес Николас, кладя руки ей на плечи. — Неужели мальчик — это так ужасно?
