Николас снова приложил электроды к груди пациента. На этот раз разряд был таким сильным, что Николас покачнулся и сделал шаг назад. «Ты будешь жить!» — послал он мысленный приказ. Подняв глаза к монитору, он увидел, как падает и вновь взлетает вверх тонкая зеленая линия, рисуя крутые пики нормального сердечного ритма. Алистер Фогерти появился в послеоперационной в тот самый момент, когда внезапно ставший героем дня Николас ее покидал, оглушенный еле слышным шепотом поздравляющих его коллег.
***
Во время ночных дежурств Николас учился слушать. Гулко разносящиеся по коридорам шаги сообщали ему, что медсестры совершают свой обычный полуночный обход. В три часа ночи в кухне для пациентов крадучись, в поисках чего-нибудь вкусненького, появлялись выздоравливающие после операций старики. Полуслепые старушки-уборщицы, хлюпая водой и шурша тряпками, мыли пол, с поста медсестер, куда поступали сигналы вызова от пациентов, то и дело доносились жужжащие звуки сигнализации. Вот раздался хруст разрываемого пакета со стерильной марлей, свистящий вдох шприца. Когда все было тихо и спокойно, Николас часто гулял по больничным коридорам, глубоко засунув руки в карманы белого халата. Он не заглядывал в палаты, даже когда работал в отделении общей хирургии, и пациенты представляли для него нечто большее, чем имена на двери палаты. Вместо этого он блуждал, как неприкаянный полуночник, нарушая тишину собственными тихими шагами.
Шел третий час ночи. Бесшумно войдя в палату Серены Ле-Беф в отделении СПИДа, Николас сел на черный пластиковый стул у кровати. Серена спала, и Николаса поразило, как сильно она сдала. На карточке было указано, что она весит меньше семидесяти фунтов и страдает панкреатитом и нарушениями дыхания. Ее лицо скрывала кислородная маска, а в кровь медленно, но беспрестанно капал морфий.
Когда Николас познакомился с Сереной, он совершил очень серьезную ошибку, позволив себе привязаться к ней. Он знал, что это недопустимо, потому что на каждом шагу видел смерть. Но у Серены была ослепительная белозубая улыбка и светлые, как у тигра, глаза. Она пришла в больницу в окружении своих троих детей. У нее было три мальчика, и все от разных отцов. Самому младшему, Джошуа, тогда было шесть лет. Это был худенький, как тростинка, мальчуган. Под тонкой зеленой футболкой у него на спине отчетливо проступали бугорки позвонков. Серена не сказала им, что у нее СПИД. Она не хотела, чтобы они жили с этим грузом. Николас хорошо запомнил момент, когда ей сообщили, что она ВИЧ-инфицирована. Она выпрямилась на стуле и стиснула подлокотники кресла так сильно, что даже пальцы побелели.
