Чимита тактично промолчала.
— А вы верно подметили, что со мной плохо,— продолжала женщина. — Он меня обманул с поездом. Это я про мужа... Распустившиеся колокольчики, маргаритки с ультрафиолетовым излучением... Извините меня. Он двоих детей променял на одну... маргаритку... Или на фиалку, или...— Она заплакала, всхлипывая и сморкаясь. — Я уж с ним и по-хорошему, и всяко. Не могу найти адреса. Был бы адрес... Теперь встречай хоть каждый «пекинский»
Чимита смотрела вдоль шоссе, ожидая, когда из-за поворота покажется такси.
Приглаженные, прилизанные пески не издавали ни звука и, как думалось Чимите. они уже никогда не выйдут из этого молчания. Дождь заколдовал их тут навечно. Она вспомнила, как пески пели в ночь ее приезда, но думать про это мешал голос женщины:
— А можно бы по-товарищески разобраться... Надо бы по-товарищески... Право, лучше бы по-товарищески обсудить и решить...
Ей стало жалко эту женщину, у которой беда и, видать, большая беда, если она стоит тут под шумами дождя и жалуется и просит кого-то о чем-то.
Чимита подошла к ней и предложила отойти под карниз крыши, где не сеяла дождевая морось. Женщина покорно согласилась, и там, согреваясь под защитой камня и железа, они обе мало-помалу разговорились.
Узнав, что Чимита землячка Шайдарона, женщина смутилась и почему-то быстро стала застегивать пальто. Она замолчала, думая о чем-то своем, а Чимита не нарушала ее раздумий, потому что понимала состояние собеседницы. Та только что сказала ей, что от нее уходит муж...
— Вы извините меня, милая девушка,— снова заговорила женщина.— Может быть, это и унижение с моей стороны... Хотя, конечно, унижение. Чего уж там! В моем положении раздумывать и выбирать не приходится. У меня дети. Ради детей... Только ради детей! Дело в том, что... мой муж собирается уехать с женой одного инженера из треста. Я была у этого инженера. Думала найти у него поддержку. А, по-моему, он вовсе и не помышляет удерживать свою жену от ужасного шага. Может быть... Милая девушка, извините. Очень неудобно... Так неудобно говорить вам. Нельзя ли как-то повлиять хотя бы на того инженера? Его фамилия Трубин.
— Но что я сделаю?— Чимита развела руками. — Разве я могу вам помочь?
— Поговорите с управляющим. Он вызовет Трубина. Убедит... Мужчина с мужчиной...
Женщина приложила платок к глазам.
— А вы сами сходите к управляющему. Почему бы вам не сходить?
— Неужели вам так трудно?
И вот уже нет для Чимиты никакого шума дождя. Остался в ушах только голос: «Неужели вам так трудно?» И жалости тоже нет. «Как она не понимает, разве можно просить, не зная, за кого?»
