— Что это? — спрашивает Владимир. — Опять карточное сражение?
В шутливом вопросе звучит самый настоящий испуг. Неужели опять зря пропадет вечер? Ни позаниматься, ни отдохнуть... Снова галдеж, кислый тяжелый запах пива и дешевого табака... И это на всю ночь! Раньше трех-четырех не разойдутся.
— Не волнуйся, скромник! Небольшая пулечка! Как и полагается под праздник! — слышит он в ответ.
Раздосадованный Владимир ложится на постель, пробует читать... Как хочется побыть одному, спокойно обдумать письмо Полозова, попытаться прийти к какому-то решению!.. Есть же счастливцы, у которых отдельная комната!
С шумом, смехом, песнями вваливаются гости. Владимир откладывает книгу, закрывает глаза. Пусть думают, что он уснул.
Его окликают. Один из гостей, «бессменный весельчак», пробует растолкать Обручева, но друзья вступаются.
— Не трогай его. Пусть спит!
— Да как он может спать в таком гаме? Притворяется, наверно, чтобы не играть.
— А зачем ему притворяться? Все и так знают, что его за карты не засадишь нипочем. В руки их не берет!
— Ну и глупо! Печальную старость себе готовит. Не думал, что он такой байбак!
— Хорош байбак! Мы его «бомбой» зовем за порывистость.
Лежа с закрытыми глазами, Владимир улыбается. «Бомба»! Выдумают же прозвище!
Он вспоминает, как весною, уезжая с товарищами на практику, замешкался на вокзале, покупая газеты.
— Где бомба? Бомба где? Бомбу не потеряли? — взволнованно спрашивали друг друга студенты.
Величавый жандарм сначала недоуменно прислушивался, потом незаметно мигнул кому-то, и, когда Обручев подошел к вагону, молодые люди были уже плотно окружены городовыми и дюжими носильщиками с медными бляхами на фартуках. Пришлось вступать в долгие объяснения с жандармским офицером. Хорошо, что успели до отхода поезда втолковать ему, в чем дело. Не задержал, только, снисходительно усмехнувшись, посоветовал таких прозвищ друг другу не давать. Всегда возможны ошибки...
Да, ошибки всегда возможны! Как бы и ему не наделать ошибок, не перемудрить, не испортить на первых же порах жизнь, от которой он ждет так много!..
Владимир уже не слышит шума и смеха товарищей. Густые русые брови хмурятся. Как же быть? Как ему быть?..
Приехал он в Петербург с мечтой о Горном институте. Подготовлен к экзаменам был солидно. Все лето после окончания реального училища пришлось отдать исступленной зубрежке. Занимался вместе с товарищем у него на даче под Вильно... В своей победе Владимир не сомневался.
