— С больным, допустим, понятно. Но где же мои товарищи?
— Небось заперлись где-нибудь в процедурном кабинете и продолжают бухать. — Нет, Константин Дмитриевич был неисправимым оптимистом, из тех, кого ничто не может выбить из седла. — Дело-то молодое. Я в вашем возрасте, — последние слова были сказаны тоном, подчеркивающим пропасть между возрастами, — по три дня мог в больнице пропадать. Особенно если было с кем.
— А я почему-то тревожусь, — сказал Данилов.
— И напрасно! — заверил Константин Дмитриевич. — Очень скоро убедитесь, что я был прав.
За спиной Данилова загрохотала каталка — «скорая» привезла в реанимацию очередную «отраву». Константин Дмитриевич занялся делом, а Данилов в растерянности дошел до лестницы и начал спускаться по ней. В голове не было ни одной конструктивной мысли. Нет, одна мысль присутствовала — мысль о том, как хорошо иметь под рукой розыскную собаку с замечательным нюхом, но ее (мысль, а не собаку) навряд ли можно было считать конструктивной.
«А может, и не было никакого дня рождения? — промелькнуло в голове. — Может, все это сон? Вот сейчас ущипну себя за ногу и проснусь…»
Ущипнул. Сильно. Целых три раза. Не помогло.
Зато вспомнил о том, что опросил всех, кого только можно, но забыл про дежурного лифтера, «водителя» грузового лифта, вернее — двух грузовых лифтов. А ведь именно на грузовых лифтах и возят каталки, хоть с пациентами, хоть без. Досадное упущение.
— Вроде были, — наморщил лоб лифтер. — Двое и мужика на кресле везли…
Лоб у лифтера был высоким, а вот интеллекта в глазах проскальзывало мало. Как раз столько, сколько нужно для этой ответственной профессии.
— Врачи еще навеселе были. — Данилов зашел с другого бока, стремясь выудить хоть что-то из памяти лифтера.
— Обкуренные? — уточнил тот.
— Поддатые, — поправил Данилов.
— Тут с полудня пол больницы поддатыми ходят. — Лифтер растянул губы в подобие улыбки. — А некоторые — те так прямо с утра. Наш прежний главврач сам не просыхал и другим пить не мешал. Это ж привычка, а привычка — она сильнее человека.
— За то и сняли, наверное, — предположил Данилов.
— Нет, не за пьянку. Случай вышел…
Слово «случай» было произнесено столь многозначительно, что просто невозможно было не спросить:
— Какой случай?
— В приемную самотеком большого человека привезли, покушение на него было, машину взорвали. А приемное наше сплоховало — помощь толком не оказали, перекисью полили из пузырька да и перевели в институт к Склифосовскому. Ну, а тот как оклемался, то обиделся и нажал там. — Многозначительный взгляд в потолок. — Взяли нашего Владимира Осиповича да под зад ему коленом. Сашку Галкина, который приемным заведовал, тоже за компанию уволили. Такие вот пирожки. А дружков твоих я не припоминаю. Может и видел, а внимания не обратил. Мое дело маленькое — двери закрыл, кнопку нажал, двери открыл…
