- Так, Геннадий, – Артём убрал палец от уха. – Слушаете меня?
- … Да-да-да! – Гена оторвался от самого большого экрана. – Слушаю.
- Эфир через четыре минуты. Придёт ведущая. Она сядет в это кресло. Когда будете говорить, не ищите глазами камеры. Смотрите на ведущую. Перебивайте, когда хотите. Не стесняйтесь. Вот вода, – Артём постучал пальцем по дорогой минералке, окружённой тремя стаканами. – Пейте, сколько хотите и когда хотите. Продлится всё двадцать пять минут. На тринадцатой минуте передышка на рекламу. Семьдесят пять секунд. Что ещё... Да. Потом, возможно, придёт ещё один гость. Гостья. Или не придёт, – Артём встал. – Приятного эфира.
Он вышел, оставив Гену наедине с немыми экранами.
Четыре минуты Гена слушал удары своего сердца, четыре минуты медленно вытирал об штаны мокрые ладони, четыре минуты почти не моргал – пока, наконец, экраны не подёрнулись компютерной рябью, и не застучала горячечная музыка. Рябь завертелась, заклубилась, свилась в два десятка воронок, пожирающих пёстрые телекартинки, камеры ожили, дверь за Гениной спиной агрессивно распахнулась, и ведущая влетела в студию, на ходу пересказывая Генину биографию в таком ключе, что хотелось встать в угол, а ещё лучше рухнуть на колени и перед кем-нибудь покаяться.
На последнем предложении ведущая опустилась в кресло.
- Прееее-дугадайка! – крикнул звонкий мальчишеский голос.
- Наши московские журналисты круче, чем их московские журналисты! – заверил упитанный бас.
Гена доверчиво оскалил зубы. Он не подозревал, что доказывать этот тезис будут прямо на его шкуре и до самой рекламной паузы.
И началось:
- Уважаемый Гена, вы не расскажете нам, что привело вас и вашего друга Митю в Кёнигсберг? – спрашивала ведущая.
Гена смущённо мычал про «Евровидение» и неповторимую атмосферу.
Мальчишеский голос объявлял: «Наш прогноз!»
На экранах появлялась шатенка в офисном скафандре на фоне кремлёвской стены. Она с отчаянным пафосом тараторила про двух кандидатов экологических наук, молодых людей с бескрайним будущим, которые приехали в Калининградскую область по заданию Министерства природных ресурсов и экологии РФ, чтобы взять пробы воды, ударить в набат и рассказать миру правду об экологической катастрофе в Вислинском заливе.
Голос колхозника-долгожителя фыркал: «Их дяйствительность».
Другая шатенка читала угловатый текст про двух аспирантов Псковского политеха, которые приехали в Калининградскую область на международный симпозиум по приливной энергетике. Над ухом шатенки парила единица Первого канала.
