А Саня Солженицын тем временем учится чистить сапоги, по-уставному заправлять койку, седлать и подковывать лошадей (он попал в ездовой обоз). Впервые в жизни Солженицын оказался лицом к лицу с суровой действительностью, в которой никак невозможно было отделаться ложью, имитировать обморок или вызывать бледность. Впервые до него доходит, что не вечно он будет в роли преуспевающего вызывать восхищение, что в жизни можно оказаться и смешным, неуклюжим новобранцем. По его собственному признанию, он не умеет даже гвоздь забить, справиться с конской сбруей, осилить сотни простых дел, с которыми столкнулся на военной службе. «Сегодня чистил навоз и вспомнил, что я именинник, как нельзя кстати пришлось», — написал он в письме жене 25 декабря 1941 года. Разумеется, это противоречит его самомнению (а он о себе весьма высокого мнения). И вот в разгар войны он в своих письмах горько жалуется Наталии Алексеевне на ограниченность личной свободы.
«Но ведь… придет время, когда каждый, в том числе и мой муж, будет заниматься, чем захочет!» — комментирует Наталия Решетовская.
И пока новобранец Солженицын учится запрягать лошадей (ах, если бы это могли делать за него батраки его деда Семена Ефимовича!), Наталия Алексеевна живет трудной, изматывающей силы жизнью, которая выпала на долю советских женщин в военные годы. Каждый четвертый день все студенты и сотрудники химического факультета Ростовского государственного университета прерывают занятия и отправляются за город рыть противотанковые траншеи. Трамваи уже не ходят. Наталии Алексеевне приходится идти пешком через весь город, а потом по степи: пять часов пути. И семь часов она не выпускает из рук лопату. Она никогда не отличалась крепким здоровьем и физической силой, но не жалуется. Более того, она мужественно переносит трудности и стремится поднять настроение другим, восхищаясь степными травами, яркими листочками, благоухающими цветами, о чем позднее напишет в своей книге с такой непосредственностью и чарующей простотой.
Так или иначе, она раньше, чем Солженицын, узнает, что такое война, познает ее жестокую, убивающую своей обыденностью сущность. Лицом к лицу она столкнется с войной, когда та безжалостно вторгнется в ее жизнь в виде неказистой официальной бумажки, на которой напечатано: «Эвакуационный лист». Это означало, что город, где ты жила, училась, познала радость первой любви, будет оккупирован врагом. Эти слова мгновенно погружают ее в реальную атмосферу бессчетных часов ожидания на вокзалах, забитых беженцами, воздушных налетов и, главное, пути в неизвестность.
