Если же изучать жизнь Исая Семеновича Солженицына на основе доступных источников, то вся история примет неожиданный оборот.
В сентябре 1913 года Исай Семенович Солженицын, как уже было сказано ранее, перешел с историко-философского факультета Харьковского университета на аналогичный факультет Московского университета. Когда вспыхнула первая мировая война, он прервал учебу и добровольцем записался в действующую армию. Как мы помним, он вскоре из вольноопределяющегося превратился в офицера. Однако в действующую армию Исай Семенович Солженицын, отец Александра Исаевича Солженицына, записался только в октябре 1914‑го. То есть через два месяца после поражения армий генералов Самсонова и Ренненкампфа.
Это простое уточнение дат вскрывает любопытный факт: отец Солженицына не мог воевать в Восточной Пруссии уже потому, что, когда он попал в действующую армию, русские войска были уже за пределами Восточной Пруссии.
Какие же узы связывают Александра Исаевича с Восточной Пруссией и трагедией 1914 года? Вероятно, нам уже никогда не узнать правды.
Но как бы то ни было, для литературной судьбы Солженицына характерно, что правда начинается с тайны, завесу над которой автор стыдится даже чуточку приподнять. Задуманная Солженицыным эпопея о русской революции содержит ложку дегтя: сомнительную концепцию и нечестный подход к делу.
С таких позиций невозможно, разумеется, писать о революции.
Через много лет Наталия Алексеевна Решетовская со вздохом признает, какая пропасть лежит между задуманным романом «Люби революцию» и книгой «Архипелаг ГУЛаг». Изучая внутренние побудительные мотивы и импульсы Солженицына-писателя, мы тем не менее приходим к выводу, что никакой пропасти здесь нет. И в начале, и в конце, и на всех промежуточных этапах литературного пути Александра Солженицына неизменным остается одно: приспособленчество. Марксизм или православие, антисемитизм, русская старина или общегуманистический подход — безразлично.
Л. К. скажет, что нет разницы между «Солженицыным‑62» и «Солженицыным‑75», есть лишь различие между «маской‑62» и «маской‑75». А Л. К. — умный и образованный человек! Он близко познакомился с Солженицыным в тюрьме. Тем не менее и Л. К. не заметит существенного момента. Под самыми различными масками разных лет Солженицын остается semper idem, всегда одним и тем же, и его единственной внутренней правдой является подчиненная собственному самолюбию и жажде славы, приспособленная к обстоятельствам ложь.
